Усадьба Сфинкса - Константин Александрович Образцов

Зоя поежилась.

– Как можно рационально вычислить мотивы убийцы, если он сумасшедший?

«Сумасшествие – вот его основной и единственный мотив!» – Алина вспомнила, как с уверенностью произнесла эти слова ненастным осенним вечером в полумраке паба «Френсис Дрейк», глядя на вот так же разложенные на столе фотографии страшно истерзанных тел. Она оказалась тогда неправа, и вот прошло несколько лет, на месте «Френсиса Дрейка» открылась ярко-пластмассовая пиццерия, и теперь ей самой приходится объяснять, что и в безумии можно найти собственные порядок и логику.

– Я дважды предполагала, что невообразимо иррациональные и чудовищные убийства совершал сумасшедший, и оба раза ошиблась. Все зависит от того, что мы называем безумием: если потерю способности здраво мыслить, контролировать свои импульсы и хладнокровно планировать, то перед нами явно другой случай. Если считать сумасшествием уверенность в реальности собственной картины мира, которая существенно отличается от нашей, то безумными придется признать слишком многих. Безумие ли верить в то, что рационально недоказуемо? Например, в бога? А в заговор мировой закулисы? В предсказание будущего по обложке журнала или по брошке главы Центробанка? Тот, кто верит, не нуждается в доказательствах, для того, кто не верит, доказательств не существует. Человек всегда действует в соответствии со своей верой и убеждениями, но один всего лишь переходит улицу, если перед ним пробежала черная кошка, а другой берется за керосин и молоток, полагая, что окружен ведьмами и сатанистами, которых, кроме него, не замечает никто. Сейчас мы точно знаем, что некто, способный одним укусом вырвать кусок плоти из человеческого тела и питающий специфическую слабость к красивым девушкам и белым лилиям, сначала совершил тройное убийство во второй половине июля, потом убил еще двух человек в начале осени, и у нас нет оснований предполагать, что этим закончится. Наверняка на месте происшествия или в обстоятельствах дела есть еще что-нибудь, что поможет понять, чем он движим…

– Но как об этом узнать?

Алина улыбнулась.

– Попробую спросить у кого-нибудь.

* * *

На рассвете зарядил моросить мелкий дождь; монотонно сыпался с бледно-серого бесстрастного неба на всем пространстве от Онеги и до Балтийского моря и явно намеревался идти так до самой ночи. Наступало усталое утро пятницы. К десяти часам автомобильные потоки на набережных и проспектах слегка проредились; оставшиеся ползли равнодушно, то ли смирившись с тем, что уже опоздали, то ли никуда не спеша вовсе.

Алина проехала сквозь завесу туманной измороси по мосту над рекой и по Малому проспекту отправилась вглубь Васильевского острова. По сторонам мелькали выцветшие фасады, все разные, но одинаково выщербленные временем, как лица стариков в толпе. Потом справа показалась кованая ограда и кладбищенские надгробия в тени густых зарослей под изжелта-зелеными кронами высоких деревьев; когда Алина проезжала мимо, зазвучал колокол, и отзвук протяжных одиночных ударов в промозглом воздухе долго несся ей вслед.

Здание районного Следственного комитета втиснулось между заправкой, какими-то складами и автосервисом, контрастируя с окружающей безысходностью оптимистичной расцветкой ярко-синих и белых квадратов пластиковой облицовки. У закрытой двери мыкались ссутулившиеся фигуры. Кто-то курил. Алина припарковалась, вышла, под молчаливыми взглядами решительно направилась к двери и нажала звонок.

– Тут очередь, женщина! Дама! – с неприязнью окликнули несколько голосов.

– Я Назарова, к следователю Дмитрию Мартовскому, – сообщила она открывшему дверь дежурному и вошла, не без удовольствия услышав за спиной злобное шипение и хриплый шепот предположений о способах, которыми она приобрела свой автомобиль.

Следователь Мартовский был молод, подтянут, одет в белую рубашку с безупречно сидящим на спортивной фигуре клетчатым костюмом-тройкой, с тщательно выбритым пробором в свежей стрижке и с бородой такой безукоризненно ровной и аккуратной, как будто налепил на лицо использованную клейкую ленту для эпиляции. Он мог бы рекламировать курсы успешных предпринимателей, если бы не избрал стезю борьбы с преступностью. Увидев Алину, Мартовский быстро встал и принялся перекладывать на столе бумаги, озабоченно глядя на массивные часы на запястье.

– О, привет! – сказал он. – Алина, да? Слушай, у меня буквально пара минут, убегаю. Что у тебя?

В иное время Алина непременно отозвалась бы на обращение «ты» от человека, которого ни разу в жизни не видела, вопросом о том, когда они пили брудершафт или еще чем-нибудь в этом роде, но сейчас решила сдержаться. Она улыбнулась, села и устроилась поудобнее. Мартовский еще пару раз переложил на столе документы и тоже уселся, откинувшись на спинку кресла. Над ним на стене висела в рамке его фотография: на квадроцикле, в черных очках, арафатке, на фоне египетских пирамид.

– Я по поводу Белопольской… – начала Алина.

Мартовский засунул в рот зубочистку и прищурился.

– Ну, я знаю, что ты для них делала рецензию на заключение экспертизы и к прокурору отправила. Ты приехала, чтобы я за это лично спасибо сказал или что?

– Дима, это теперь моя работа, – Алина вздохнула. – Но я совершенно не хочу никому усложнять жизнь, правда. Поэтому пришла к тебе не с пустыми руками. Ты же помнишь результаты судебно-медицинского исследования и обстоятельства дела?

– Разумеется.

– Ну вот, посмотри.

Алина вытащила распечатки с пометками желтым маркером и начала рассказывать про второй след – укус на шее жертвы очевидного тройного убийства. Мартовский внимательно слушал; лицо оставалось бесстрастным, только ноздри чуть раздувались, и крепкие зубы перемололи тонкую зубочистку в мелкие щепки.

– Откуда ты это достала? – поинтересовался Мартовский. – Опять Эдика закошмарила? Он, когда мне звонил и рассказывал про тебя, заикался даже.

Алина махнула рукой.

– Это неважно. Но ты теперь можешь не ждать, пока прокурор подпишет постановление об отмене прекращения уголовного дела по заявлению Тихомировых, и инициировать его сам в связи с вновь открывшимися обстоятельствами. Ты же понимаешь, что это серия, Дима?.. И следователь Мартовский будет тем, кто проницательно увидит ее признаки. Причем тебе даже возиться и самому это дело вести не придется: два эпизода убийства двух и более лиц в разных районах объединяются в одно производство и передаются в городской СК, а ты молодец, без прекращенных дел и прокурорских постановлений.

– То есть мне ты жизнь усложнять не желаешь, зато предлагаешь, чтобы я ее усложнил другому следаку из Приморского района, да? – Мартовский усмехнулся. – Так себе оффер, но допустим. Ты что за это хочешь? Это же не просто акт дружелюбия с твоей стороны, я правильно понимаю?

Игру можно было не продолжать, и Алина ответила:

– Я хочу посмотреть материалы дела по убийству Белопольской: осмотр места