Новобранцы холодной войны - Ирина Владимировна Дегтярева

некий врач-египтянин. По их просьбе аргентинца передопросили уже более подробно по этой теме. Оказалось, что о нем сказал Гинчев в Германии. Аргентинец приболел, кашлял и чихал при их встрече. И болгарин предложил показать его врачу. Дескать, есть у него хороший доктор из Египта. Он как раз в Германии. Гинчев наверняка и с ним там встречался. Чтобы поездка была продуктивнее, болгарин назначил не одну встречу.

— Ну мало ли… — пожал плечами Мансур, кинув в рот кусочек манго. Фрукты, нарезанные кубиками, лежали на плоском овальном блюде. — Мало ли врачей египтян. Да и словесное описание… Ведь нет характерных примет. Не прозвучало его имя.

— Насколько я поняла, для уточнений там, в Германии, попросили кого-то разведать. Не знаю деталей, но пока что велели предупредить, чтобы ты проявил в отношении египтянина осторожность.

Мансур понимал, что СВР подрядила свою резидентуру в посольстве России в Германии, чтобы они, задействуя агентуру, выяснили про египтянина, побывавшего в определенные числа в Мюнхене и, вероятнее всего, в той же гостинице, где останавливался сам Гинчев. Вряд ли египтянин стал бы предъявлять «альтернативные» документы при заселении. И есть ли они у него? Какого уровня агент, если он агент, а может, разведчик? Во всяком случае, теперь стоило присмотреться к египтянину особо.

— Какая может быть осторожность? Я в переговорах ничего не решаю. Мелкая сошка — переводчик, секретарь. Приближен к процессу только потому, что зять Секо. Да и у Секо не больно много полномочий — передаточное звено. Просто руководство РПК не высовывается лишний раз, чтобы их не сдали туркам хоть в Египте, хоть где. Да и, по большому счету, это не кровная заинтересованность РПК. Я бы, честно сказать, и сам с египтянином дел иметь не стал. Народ они жуликоватый.

— Центр интересует, выгодны России эти переговоры или нет?

— Хороший вопрос. Я бы тоже хотел знать. Учитывая СВО на Украине, очевидно, нам нужен покой в Сирии. А если перемирие не состоится, то это так или иначе мина замедленного действия. Нам не надо, чтобы прилетело еще и с Ближнего Востока. Как по мне, так лучше бы наши стали посредниками в переговорах с правительством Сирии, а не эмиратцы. И Россия неоднократно пыталась предложить свои услуги и наладить переговорный процесс, насколько мне известно. Но курды считают, что у нас, да и у Ирана с Турцией, в Сирии «противоречивые интересы», как они выражаются. И поскольку от российской помощи в этом вопросе они отказались, то пускай хоть сами как-то урегулируют свои отношения. Американцам такое соглашение в любом случае в пику. Они ведь продолжают поддерживать сирийских курдов, и по их разумению стоит оттяпать по куску для Великого Курдистана от Ирана, Турции, Ирака и Сирии, разумеется. Четыре страны будут в таком случае расколоты… Хотя пускай все это сами в Центре анализируют. Штаты не намерены уходить от нефтяной кормушки на территории Сирии, а в случае налаживания отношений между центром и Рожавой Сирия будет крепнуть, действовать их войска станут сообща, в том числе по борьбе с ИГ, в таком случае американцы окажутся лишним звеном. Не исключаю, что попросят на выход и иранцев, но те вроде и не цепляются, хотя все же решают свои задачи на сирийской территории. Разведку ведут у соседей… — Мансур подмигнул Кинне, намекая на Израиль. — Все-таки поближе.

Разговоры по делу закончились, Мансур умял все, что принесли, и смущенно сказал:

— Слушай, в нашем бунгало вечно нет воды, а поливаться из ковшика надоело. Я бы воспользовался здешней шикарной ванной.

Кинне снисходительно улыбнулась.

Мансур зашел в комнату, оставив Кинне на балкончике. Она попивала сок и щурилась на солнце. Штору выдувало из комнаты, и она задевала Кинне за плечо. Ей наконец надоело с ней бороться, да и солнце припекало.

Кинне вошла в комнату и застал Мансура без рубашки. Она увидела его спину. Некоторые раны поджили, некоторые все еще были заклеены пластырем.

— Боже мой! Ты ранен?

— Нет, это просто ветрянка, — пошутил Мансур. — Ну что ты сделала такие глаза? Нас же турки бомбят. Задело меня слегка перед отъездом.

— И ты хочешь вернуться туда?

Он отмахнулся с досадой, мол, о чем говорить. Все и всё понимают, незачем сотрясать воздух пустыми сетованиями.

— Давай уедем, улетим сегодня же! Хоть в твою Россию. Что ты усмехаешься?

— Мой российский паспорт в Москве. Там я буду очень нескоро. А ты можешь улететь туда из Стамбула, если хочешь. Мне перед отъездом дали квартиру. Даже есть где жить, правда, там голые стены…

— А кто к тебе будет приезжать в качестве связного?

— Найдут кого-нибудь. Может, какую хорошенькую девушку-агентессу…

— Угу, — зловеще сказала Кинне, и Мансур поспешил скрыться в ванной. — Ты, кстати, не сказал, как я смогу тебе передать информацию о египтянине, когда придут уточнения?

— Скорее всего, мы вернемся в горы в ближайшее время, — отозвался Мансур из ванной. — От силы недели две еще пробудем. Пока эти деятели только изложили свои пожелания и основания для того, чтобы начать переговоры. Теперь нужно будет донести это до эмиратцев, найти тех, кто может повлиять на высоком уровне на приближение даты начала переговоров. Но что-то мне подсказывает, что это затянется не на один месяц.

На следующий день Мансур проводил Кинне в аэропорт, а в Каир прибыли помощники командующего ДСС. Когда он их увидел, догадался, что главным переговорщиком от курдов Сирии выступит именно командующий.

Возник вопрос у организаторов предстоящей встречи в ОАЭ, кто должен от эмиратцев сидеть по другую сторону стола переговоров. По всему выходило, что равноценный собеседник — это министр обороны ОАЭ. Но такой уровень, по-видимому, не светил курдам. Поэтому охотно согласились на советника эмиратцев по национальной обороне. Более чем солидный чин. И при таком раскладе у эмиратцев как бы есть пути отступления. В случае неудачи или обвинений во вмешательстве во внутренние дела Сирии они всегда смогут откреститься, что переговоры носили условный характер, обсуждались вероятности развития событий, но не реальный план действий. Курды промолчат, не в их интересах ссориться с ОАЭ и обнародовать истинный предмет переговоров и протокол. Они знают, что идут на риск быть обвиненными во втягивание в конфликт с центральной властью Сирии стороннего государства, ведь кроме поддержки моральной курды хотят защиты курдских интересов, а это может предусматривать ввод какого-то военного контингента в дальнейшем. И так слишком много соглядатаев в Сирии.

ОАЭ, конечно, солидное государство, но все же не уровня Китая, которому удалось примирить саудитов и иранцев и, кстати, наладить отношения и с ОАЭ тоже. Когда Мансур говорил,