По острым камням - Ирина Владимировна Дегтярева

Горюнов отчего-то некстати вспомнил, что именно в этом районе Афганистана работала 66-я мотострелковая бригада во время афганской войны. Советские парни видели то же небо и горы, что и он сейчас. «Может, в последний раз», — «оптимистично» подумал Горюнов, шагнув в дом, темный снаружи. Внутри дверной проем, ведущий в комнату, был отгорожен плотной шторой от входной двери. Светомаскировка.

Наваз сидел за столом, перед ним стоял ноутбук. Рядом лежал спутниковый телефон и девятимиллиметровый пакистанский «Трушот», такой же, каким Горюнову предлагала вооружиться Разия.

— Я все о тебе знаю, — без обиняков сказал Наваз, захлопывая ноутбук, и показал на складной стул с матерчатыми сиденьем и спинкой.

Горюнов сел, предпочитая выслушать обвинения в разведдеятельности до конца. Тем более тон Наваза был, скорее, благожелательным, чем изобличительным.

— Я несколько недооценил тебя, — Наваз расстегнул пуговицу на вороте рубашки, потянулся к рюкзаку, стоящему у ножки стола и достал бутылку минералки. Отпил прямо из горлышка. — Ты оказывается воевал под началом Аббаса. Правда, я так и не понял, куда ты подевался после две тысячи пятнадцатого года. Тебя не было в Сирии, да и в Ираке до нынешнего времени. Ты ведь был инструктором и снайпером. — Он смотрел пристально в глаза Петра, и в слабом свете помаргивающей лампочки его глаза, карие, близко посаженные казались красными, как бывает на неудачных фотографиях.

Его демократичная одежда — джинсы и рубашка-поло, его добродушный вид не могли обмануть Горюнова. Он имел дело с опасным типом, изворотливым и беспринципным, уже продавшимся американцам. Чтобы получать новые и новые суммы на счета в каком-нибудь швейцарском банке, он пойдет на все и будет жертвовать, особенно охотно чужими жизнями. Возможно и Джанант для него тоже разменная монета. Но для чего ему мог понадобиться Кабир Салим, от которого он еще совсем недавно хотел избавиться, как от балласта?

— О тебе я получил хорошие отзывы. И все-таки, где ты пропадал четыре года? И как ты смог стать инструктором, если был обычным парикмахером? Или работа в цирюльне — это прикрытие?

— Прикрытие? — Горюнов достал сигареты и посмотрел на собеседника вопросительно. Тот кивнул. Секундная пауза, пока прикуривал, позволила собраться с мыслями. — Не понимаю, о чем речь. К тому же у меня начальница уважаемая Джанант — вот с ней и обсуждай все вопросы. Я тебя помню, мы заезжали к тебе в Равалпинди, — Петр вспомнил ту конспиративную квартиру и подумал, что именно в Равалпинди находится командование пакистанской армии.

Наваз усмехнулся.

— Правильно отвечаешь. Вот только я не хочу иметь дел с бабами. Если бы не ее папаша… — он развел руками. — Слишком он серьезный человек в ДАИШ. А мне нужен опытный человек около, — он снова хмыкнул, — «уважаемой Джанант». Ты здесь потому, что я направил сюда Джанант. Так же, как и Хатиму. В середине августа у нас запланировано мероприятие в Кабуле. Мне необходимо, чтобы Хатима стала одной из исполнительниц. Остальных подберите с Джанант по своему усмотрению из местных бойцов.

Он говорил по-арабски, как пишут в книжках, правильно, красиво, но пересыпал свою речь словами, про которые в словарях ставят пометки «жарг.» или низкая лексика. Удивительное сочетание для уха лингвиста, коим в сущности являлся Горюнов. В компаниях, куда он приходил с Сашкой, когда бывал в Москве в кругу ее друзей, он так и представлялся: «лингвист», чем вызывал у Сашки улыбку.

— У меня шеф Захид-сайид, — напомнил Петр, не собираясь легко сдавать позиции. Пока не мог понять, какой интерес у Наваза к его персоне. Что изменилось? Ну, узнал он о бурной деятельности Кабира в Сирии, так ведь и до этого было понятно, что Джанант не возьмет к себе в телохранители кого попало.

— Ты можешь связаться с ним, если у тебя есть связь, — он хмыкнул опять, намекая, что у Петра не тот уровень, чтобы связываться с Захидом напрямую, — тебе подтвердят, что ты поступил в мое распоряжение. Это не отменяет твои обязательства перед Джанант. Напротив. Ее охрана — главное твое задание.

«Хочет, чтобы шпионил за ней и Хатимой?» — подумал Петр, улыбнувшись Навазу. — Да, это самое простое объяснение. Он разузнал о моем прошлом, убедился, что я не рядовой боец, не «шестерка», а стало быть, меня можно использовать с некоторой долей доверия, либо привлечь к дальнейшему этапу — посвятить в агенты Межведомственной разведки, а использовать для поручений американских хозяев. Но однако Хатиме он не доверяет — это уже очевидно, и это плохо. Она в конечном счете связана через Разию с нашим Центром. Может, ее стоит вывести из игры, чтобы она не попала в разработку Наваза по подозрению в работе на другую спецслужбу? Пыток она не выдержит. Сдать в конечном счете сможет только Разию, но наболтает и о наших разговорах с Джанант, чем вызовет к нашему тандему нездоровый интерес Межведомственной разведки, а поставить под удар Джанант никак нельзя. По сравнению с Хатимой — это как ферзь по сравнению с пешкой. Хатиму планировалось использовать как возможный источник информации, утечек из пакистанских спецслужб. А Джанант способна действовать широко. Да, интеллект их не сравним. То, что Хатима попала к сотруднику-двурушнику, как таких называли в советское время, это великая случайность, из которой сотканы все самые невероятные разоблачения и головокружительные удачи в разведывательном деле. Куда нам без случайностей!»

— Ну, если Захид-сайид разрешил, я готов. Ему я доверяю. В нашем деле на пути Аллаха и Пророка, мир Ему и благословение Аллаха, он человек проверенный и надежный. Только, позволь узнать, с кем я имею дело. Твое имя и должность.

— Джанант знает меня как Наваза, а большинство местных командиров как Заркави, — он бросил взгляд на Горюнова, пытаясь заметить реакцию на его бесстрастном и мрачном лице. Но Петр не заставил его долго мучиться, разгадывая тайные знаки в глазах и мимике.

— Заркави? — переспросил он. — Местные парни говорили про некоего Заркави, который принадлежит спецслужбам Пакистана и обеспечивает нам прикрытие на самом высоком уровне, плюс финансирование и обучение бойцов.

Наваз удовлетворенно кивнул, а Горюнов вдруг подумал, что Наваз тут неофициально. Возможно, сейчас на службе он числится в отпуске. Но зачем-то распускает слухи о своей принадлежности к Межведомственной разведке. Понимая, как работают спецслужбы, Горюнов сомневался, что, если бы пакистанские спецслужбы в самом деле осуществляли такую поддержку «Хорасан», они стали бы вывешивать транспаранты о своем участии. В случае с талибами — другое дело. У них давняя и преданная любовь. Чего уж тут скрывать? А что касается ДАИШ, первыми возмутились бы те же талибы, которым «Хорасан» составляет конкуренцию. В