Самая страшная книга, 2014–2025 - Ирина Владимировна Скидневская

моли и нафталина старшей сестре отошло прабабкино ожерелье: аж четыре ряда крупных желтоватых бусин по цене подержанной иномарки. Даша, конечно, уговаривала продать жемчуг – все равно тот теперь тупо лежит в комоде, а она бы тогда сразу выплатила кредит и зажила как белый человек – но сестра сделала вид, что не услышала просьбы. Три раза не услышала.

– Вот сами с ней и разбирайтесь.

– Мы бы хотели заключить сделку именно с вами. Не переживайте, вам не придется даже прикасаться к предмету…

– Предлагаете открыть вам дверь, или что? – Даша даже голос повысила. – То есть вы хотите не просто обнести квартиру моей сестры, а еще и меня сделать соучастницей?!

Блондинка засмеялась:

– Что вы! Никаких дверей и соучастников… Порядок такой: вы подписываете договор, получаете деньги, мы самостоятельно изымаем предмет и помещаем на его место точную копию. Мы довольны. Вы довольны. Анна Игоревна ни о чем не подозревает.

– Бред какой-то, – вырвалось у Даши.

Вместо ответа специалистка подвинула к ней бумаги. Кратенький договор, всего на два листа. Даша вцепилась в новую информацию, пытаясь потянуть время. Кое-где в тексте попадались дурные формулировки, словно договор составляли не юристы, а восторженные школьники («сторона клянется и обязуется…», «данное волеизъявление…»). Какой концентрат пафоса. В остальном вырисовывалась все та же картина: с нее требовалась только подпись «кровного родственника», дающая «моральное право на изъятие», с другой стороны – полмиллиона рублей. Жирным черным горел пункт о полной конфиденциальности сделки.

Даша ощутила, как сердце гулко забилось где-то в животе.

Она могла бы влет расплатиться с жадными упырями из микрозаймов. И еще бы осталось. Много.

Но хрень же полная! Так не бывает.

Или бывает… А ей нужно только чиркнуть ручкой.

– Решайтесь, – подбодрила блондинка.

«Да даже если… Да что они смогут доказать с одной-единственной мутной бумажкой?» – решила Даша.

Но вместо своей официальной подписи все-таки нарисовала кривые завитушки.

Выкатившись обратно в март, Даша судорожно перетряхнула сумку – не подбросили ли какой дряни? Проверила паспорт и телефон, затолкала поглубже копию странного договора. Вокруг уже почти стемнело, хищно светились окна обшарпанных ларьков. Девушка выдохнула и побрела вниз по улице – домой, к диким коллекторам и замороженным котлетам из опилок.

На краю сознания висела смутная виноватая мысль: а если все взаправду? Родную сестру разрешила ограбить!

Ей отвечала другая, не менее сомнительная: ну а что она! В этом нелепом «ну» умещалась примерно тонна обиды: и за мать, которая любит сестру до слюнявого идиотизма, и за ее мужа – настолько богатого, что плакать хочется (в то время как Даша сама себе муж, брат и иногда сантехник). И просто за то, что у некоторых ноги длиннее. К тому же, на днях Анька позвала в гости на отбивные (настоящая говядина? правда? так еще бывает?), а в последний момент слилась – ой, ты знаешь, я тут придумала на маникюр сбегать, давай в другой раз?

Ну да, уважительная причина. Не может же взрослая женщина целый день прожить без краски на ногтях. Даша вот тоже вчера ноготь на мизинце отгрызла – чем не маникюр?

Уже перед самым сном девушка все-таки дотянулась до телефона и, почти не глядя, набрала сообщение: «Двери нночь проверь! Слышала, у вас там рядом квартир ограбили!»

Ответ пришел мгновенно: «Почему не спишь так поздно??? Будешь завтра вся опухшая!!»

Нет, ну что за стерва.

Перед обедом выпускающий редактор наехал сразу на всех рисующих девиц – «Что это за выкидыш? Я вижу, что котик, Семенова! Я только не понял, это обзор элитного санатория или сраного приюта?» Совершенно несправедливо, надо сказать, наехал. Одна тут же расплакалась, вторая попыхтела от злости и пошла жаловаться наверх. Даша молчала. Так оно обычно и происходит: сначала ты ищешь справедливости, а потом ищешь новую работу.

На обеденном перерыве она раз в двадцатый проверила счет – нет, пусто и безжизненно. Какие там сроки в договоре?

Она оглянулась и вытянула из сумки бумаги. Вода, вода и ни единого слова про дату перевода. Ждите, когда рак на горе свистнет.

«…Право на изъятие Воронцова Михаила Сергеевича».

Что?

Даша впилась взглядом в строчку.

Зачем сомнительному ломбарду ее племянник? На усыновление? На органы? На сувениры?

«Кое-что, чем владеет ваша сестра», – мысленно пробубнила она, передразнивая вчерашнюю женщину. Кое-что восьми месяцев от роду.

Даша не стала даже задумываться, как эта гнилая контора подменила бумаги прямо в сумке, – и так понятно, что они совсем берега потеряли. Важнее было то, что обещанные деньги, замечательные распрекрасные полмиллиона рублей, все-таки пришли, упали на счет одновременно с холодной каплей со лба. Банк сообщил о пополнении сухой шаблонной эсэмэской, хотя мог бы и удивиться – пятьсот тысяч, блин! И это на счете, где больше пяти отродясь не лежало!

Даша когда-то слышала, как легко отменить совершенный перевод за считаные минуты – где-то за один звонок, где-то за один скандал – и решила не рисковать. Перевела выплату на запасную карточку, поздравила себя с новой безоблачной жизнью. А треклятый договор сложила в два, четыре… шестнадцать раз и запихала упругим квадратиком за надорванную подкладку сумки.

– Дааашечка, – протянула сестра в телефон, – как ты, милая?

Милая скривилась.

– У меня к тебе личный разговор… Не телефонный, очень важный, – продолжила трубка, не дожидаясь ответа. – Давай-ка приезжай, навестишь нас с Мишкой. Мы тут оба по тебе соскучились.

– Вас с ним вдвоем навестить? Или я приеду, а ты опять убежишь на йогу, бросив на меня няню-таджичку и орущего младенца?

– Дашкин, хватит придумывать, а то обижусь! Не было такого никогда…

К пятнице Даша расплатилась с кредитными стервятниками («Вот видите, Дарья Игоревна, как быстро можно найти деньги при достойной мотивации? Это хорошо, что вы взялись за ум и нам не пришлось… прибегать к крайним мерам»), забила холодильник едой и сменила замученное пальто на новую меховую курточку. Жизнь выравнивалась. Жизнь пахла яичницей с беконом по утрам и подмигивала улыбчивым курьером из офиса напротив.

Она даже купила помаду с плаката – стоит как неделя обедов, но ведь вы этого достойны, – обмирая от собственной наглости.

Кто ворует детей? Цыгане? Нет, они, наверное, больше по коням спецы. Извращенцы? Сатанисты? Где это было – обещай нам ребенка, а мы тебе выпишем чек на «долго и счастливо»?

В сказках.

В старых сказках короли, бесстрашные и тупоголовые, вечно обещают морским царям «то, что первым увидят дома», думают откупиться псом или служанкой, а в итоге жертвуют первенцами.

А кое-кто – вроде фей – крадет детей просто