100 легенд Токийского кафе призраков - Джулиан Седжвик

нас бросил, потому и подрастеряла сноровку. Но по пути в университет взгляд сам задерживался на подъемах, ступеньках, перилах, рисовал прыжки и повороты. Какая-то часть меня снова безумно хотела взмыть в воздух, а другая до дрожи боялась упасть.

Или облажаться.

Как-то раз я допоздна засиделась за столом в углу – писала эссе, которое уже давно должна была сдать. Или, точнее, размышляла, а не удалить ли все с концами. Ощущение тупика было таким давящим, что я почти перестала дышать. Меня снова охватило чувство, будто я не одна, а потом в ванной раздался щелчок выключателя, вспыхнул свет и зажужжала вентиляция.

– Только не начинайте, – сказала я вслух. – Я пытаюсь сосредоточиться…

Что-то стукнуло, и до меня донесся до боли знакомый звук. Я повернулась и увидела, как через всю комнату ко мне катится скейт, будто кто-то толкнул его со всей силы. Я уставилась на затормозившую на полпути доску. Все мысли об эссе куда-то улетучились.

Через минуту весь дом вздрогнул от подземного толчка, а в кухонном шкафу задрожали кастрюли. Я подождала, пока все утихнет, все еще едва дыша, потом подскочила и схватила скейт, громко заявив:

– О’кей! Намек понят!

Следующим утром я встала за два часа до лекций. Воздух был свежим, а солнце искрилось сквозь кроны деревьев на нашей улице.

К моему удивлению, на крыльце мне повстречалась бодрая госпожа Акияма, лившая воду на ступеньки.

– Доброе утро, Кей-тян. Хорошо спалось?

– Ну да.

– Выглядишь уставшей.

– Все со мной хорошо.

Акияма-сан прищурилась:

– Приснилось что-то плохое?

– Ага.

Она повернулась к лестнице и принялась смахивать воду щеткой. Звук был успокаивающий – шух, шух, шух.

– А что снилось?

– Пожар. Люди убегали…

Щетка Акиямы-сан на мгновение остановилась.

– Знаешь, мы не всегда видим свои сны.

Я удивленно взглянула на женщину:

– О чем это вы?

Акияма-сан только широко улыбнулась и указала на мой скейт:

– Иди развлекайся со своей диковинкой.

Я кивнула и зашагала к холму, обдумывая свое решение больше двигаться, столкнуть жизнь с мертвой точки. Затем сделала разминку под утренним солнышком и встала на скейт.

Конечно, выходило у меня из рук вон плохо. Хуже некуда. Я часто падала, но каждый ушиб и удар эхом отдавались в теле, пробуждая его, и мне это почему-то нравилось. Так нравилось, что в тот день я прогуляла пары: все каталась и каталась, упиваясь тем, как оживают вокруг меня воздух и земля. А когда вернулась домой, утомленная и потрепанная, меня встретила тишина. Я пошла в душ смыть с себя усталость и впервые за много лет забылась по-настоящему спокойным и глубоким сном.

* * *

Прошло несколько дней.

Утро в универе не задалось. Лекции казались слишком мудреными, а в столовой я уронила поднос, поэтому домой возвращалась в раздрае. Скейт остался аккуратно стоять в углу. Я включила на «Ютубе» видео «Расслабляющие звуки природы в ущелье Ойрасэ, префектура Аомори – 8 часов» и провалилась в сон где-то в полвторого ночи.

Но внезапно что-то выдернуло меня из дремы. Под журчание ручья в наушниках я резко дернулась на футоне. Шум воды перебивал другой звук, хорошо узнаваемый: шуршание колес скейта о кухонный линолеум.

Я села и увидела странный желтый свет, рассеивающий мрак, – почему-то дверца холодильника оказалась приоткрыта. Потому я и заметила движение.

Мой скейт поехал, скрипя колесами о линолеум, будто от сильного толчка, а потом резко остановился. Сонно моргая, я еле разглядела маленького мальчика, подстриженного под горшок: незнакомец сидел на полу на корточках спиной ко мне. Он точно был со мной рядом, но, если посмотреть на него прямо, силуэт необычного гостя казался размытым, как очертания Млечного Пути в небе над моим родным городом. А вот если покоситься на ребенка украдкой, его очертания становились четкими. Постепенно, приглядевшись, я поняла, что руки мальчика заняты скейтом и все его внимание приковано к доске.

Меня била крупная дрожь, но я не могла оторвать взгляда от призрака. Тот снова наклонился к доске и катнул ее в сторону – еле заметному в темноте мальчику постарше, одетому в традиционную школьную кепочку, старомодный пиджак и шорты. Обе фигуры были чуть прозрачны, сквозь них проступали очертания комнаты. Но и второй мальчик оказался достаточно материален, чтобы поймать скейт и запустить его обратно через всю комнату, пристально наблюдая за происходящим вместе с другом.

Я пораженно смотрела на мальчиков, затаив дыхание, и даже ущипнула себя, чтобы убедиться, что не сплю. Дети прокатили доску туда-сюда раз пять, и, хоть их силуэты то расплывались, то становились четче, у меня все равно получилось разглядеть улыбку на лице ребенка напротив. А второй, помладше – подстриженный под горшок, – кажется, смеялся, хоть и очень тихо. Тут до меня внезапно долетел знакомый запах гари…

Я села на футоне поудобнее, телефон соскользнул с одеяла и грохнулся на пол. Мальчики повернулись, улыбки на их лицах растаяли, сменившись непроницаемым выражением.

Грусть?

Надежда?

Удивление?

Силуэты ребят мигнули, словно глючащая во время видеозвонка картинка, дверь холодильника захлопнулась, свет погас, а мальчики пропали.

Трясущимися руками я включила фонарик на телефоне, но рядом уже не было ни души. Только доска замерла посреди комнаты и пылинки танцевали в луче света. Всю ночь я лежала и смотрела в потолок, а перед моими глазами стояли загадочные мальчишеские лица. И только когда первые лучи солнца скользнули в кухню сквозь матовое стекло, я провалилась в тревожный сон.

* * *

Часов в девять я проснулась, натянула на себя одежду и прошлепала вниз по лестнице в поисках Акиямы-сан. Мне хотелось с кем-нибудь поделиться увиденным, а уж она-то точно бы в это поверила.

Но ее не оказалось ни в подъезде, ни в привычном месте наших встреч – прямо у крыльца. Растерянная, я сидела под солнцем на низеньком заборчике и смотрела, как мимо спешат на работу прохожие. Из кустов вынырнула пятнистая кошка и, мурлыкая, настойчиво потерлась о мою ногу. Она пристально посмотрела мне прямо в глаза и деловито скрылась в тени.

Не в силах больше ждать, я отправилась на первый этаж искать табличку с именем Акиямы-сан на дверях квартир.

Ни на одной из четырех его не оказалось.

«Может, она не сменила табличку после переезда? Ну уж на почтовый-то ящик должна была повесить новую», – подумала я, отправляясь на поиски в подъезд. Я только принялась расшифровывать иероглифы, как со стороны лестницы раздались шаги и у меня за спиной появился Нода-сан с набитым до отказа пакетом из комбини[17] наперевес.

Выглядел мой сосед бодрее обычного, даже улыбался.

– Доброе утро, – прохрипел он,