Красный бубен - Олег Владимирович Попов

Что позади останутся тревоги.

Шофер, крути баранку,

Шофер, дави на газ,

И пусть тебе поможет

В дороге верный глаз.

И пусть тебе помогут

Дороги виражи,

Твой верный конь железный

И спутник интересный,

Веселый пассажир.

Дорога, дорога

Петляет впереди.

Налево, направо

Бараночку крути…

Последние строчки Пачкин пропел вместе с исполнителем.

– Эх, Ирочка, выходите за меня замуж, – предложил он. Ирина вскинула брови. – А что? – Витя посмотрел на шпионку. – Я свободный. У нас с вами все, я думаю, получится. Вы молодая, красивая. Я молодой, красивый, неплохо зарабатываю. Недавно круто заработал. Между нами, приобрел антикварную вазу из чистого серебра. Что еще нужно?

– А как же любовь?

– А что любовь? И любовь, само собой! Я, например, к вам чувствую любовь. И вы, я чувствую, ко мне неравнодушны. Давайте доедем вон до того леса и там проверим наши чувства. У кого крепче!

«Зря я к нему села. Он, похоже, маньяк. Пантелеев провалился. Связной попал под маслопресс. Теперь еще маньяк… За такие слова я бы его в Штатах затаскала по судам!»

– Вы так, наверное, всем девушкам говорите?

– Нет. Только тем, кто мне нравится… Тормозим? – Он вопросительно посмотрел.

– Уговорил.

– А я думал, тебя еще километров двадцать уламывать придется! – Пачкин хмыкнул. – Мне нравятся решительные девушки!

4

– Ну что, в кабине или на травке?

Съехали на обочину.

– На травке.

Он спрыгнул на землю и поприседал.

– Земля холодная. Я куртку под тебя подстелю. – Он снял потертую кожаную куртку, от которой несло бензином.

– А у тебя контрацептивы есть? – спросила Ирина.

– Это гондоны, что ли. А на фига? Я ж не заразный. Может, ты заразная?

– Я не заразная.

– Зачем они нам тогда?

– Ладно, стели.

Пачкин кинул на траву куртку.

– Готово! – Он расстегнул штаны.

– Нет, не готово. Если я согласилась – это не значит, что я стану на плохо постеленном.

– Вас, баб, не поймешь! То вам не то, это не это! – Он нагнулся и стал поправлять куртку.

Ирина подняла руку, чтобы нанести удар по основанию черепа. Но не успела. Пачкин распрямился.

– Все, – сказал он. – Готово!

– Поправь рукава.

– Какие в жопу рукава?! На хрен тебе рукава?!

– Поправляй, а то не буду!

Пачкин крякнул:

– Бабы кого хочешь доведут!.. Мы с тобой пять минут знакомы, а ты мне устраиваешь сцены, как жена!

– Ты же говорил, что не женат.

– Вот я и говорю – пять минут знакомы, а ты как жена!

– Значит, я тебе уже не нравлюсь? – Почему-то это ее задело. – А раз я тебе не нравлюсь, то я с тобой и не буду! – Она повернулась, чтобы уйти.

– Все-все-все! – Пачкин схватил ее за локоть. – Уже поправляю!

– Нет уж! Раньше надо было поправлять!

– Ну что ты, в самом деле?! – Он заволновался. – Договорились же!

– Пусти. – Ирина дернулась.

– Ну прости!.. Ну, я был не прав…

– Ладно… Стели.

Пачкин бросился поправлять рукава.

– И пуговицами вниз, пожалуйста, – приказала Ирина.

Пачкин вздохнул и перевернул куртку. Свалились расстегнутые штаны, и Ирине посчастливилось увидеть желтые в зеленый горох трусы.

Она наклонилась и стукнула, куда собиралась.

– Ох! – Витя упал на куртку.

Ирина не сдержалась и с удовольствием плюнула Пачкину на спину. Достала из кабины рюкзак и пошла по дороге. Случись такое в Америке, она дошла бы до ближайшего полисмена и сдала бы ему этого извращенца.

«КРАСНЫЙ БУБЕН», – прочитала она на указателе.

Глава седьмая

Чемодан Никитина

Где мой черный чемодан?

1

Юра приехал затемно. У калитки встречала Татьяна с тряпкой в руке. Юра сразу понял, что сейчас начнется. Он заглушил мотор, вздохнул, вылез из машины и не торопясь направился к жене, думая, какую занять позицию, чтобы ослабить напряжение. Перебрал возможные варианты и махнул рукой – убедить Таню словами невозможно. Вытащил сигареты, закурил и подошел к калитке, улыбаясь, что наконец-то увидел супругу, по которой сильно соскучился.

Таня закинула тряпку на забор.

– Интересно… Интересно, что это тебя так задержало?.. Что для тебя важнее, чем твоя жена и дети, которые тебя с утра ждут? – Она подбоченилась.

– Да ладно, чего ты? – виновато улыбнулся он.

– Чего я?.. Он спрашивает – чего я?! Я все лето гну спину, как батрачка! Таскаю огромные ведра с водой! Делаю заготовки, которые ты будешь жрать всю зиму! Раз уж ты не можешь заработать, чтобы покупать все это на рынке! За все лето ты приехал два раза и то ни хера не делал, а вместо того, чтобы помогать, ловил дохлых карасей для кошки! Хотя бы сегодня, в последний день, ты мог меня разгрузить?! Ты мог приехать вовремя, чтобы помочь собраться и уехать засветло?! Я кручусь как белка в колесе, укладываю вещи, собираю помидоры и еще должна успевать смотреть за твоими детьми, которые все в тебя! Вместо того чтобы матери помогать, одна колотит весь день по ведру, а у меня и без того голова раскалывается! А Игорь из-за тебя, из-за того, что ты вовремя не приехал, упал со столба и мог свернуть шею! Спасибо тебе, дорогой, за твое внимание к нам! К жене своей и к детям! Проходи теперь, поужинай. – Таня раскрыла перед ним калитку. – Проголодался, наверное, дорогой, пока неизвестно где шлялся? Иди поешь! Все на столе! Картошечка своя, огурчики малосольные, помидорчики, зелень, котлеты! – Она схватила тряпку и закинула на плечо. – Давай-давай, проходи, господин Мешалкин!

– Я есть не хочу, – буркнул Юра и прошел в калитку.

– А и почему же ты не хочешь есть? – Таня приблизила к нему лицо и высунула кончик языка. – Может, тебя уже где-то накормили?! А?! Ну, скажи, кто тебя накормил?! Что молчишь-то?! Или ты какую-нибудь проститутку сводил в ресторан?! На это у тебя деньги есть! Не жену же в ресторан водить! А ты знаешь, когда я последний раз в ресторан ходила, а?! Ты думаешь, я не хочу в ресторан?! Ты думаешь, мне больше нравится на грядках все лето мудохаться?! Скотина!

– Да что ты завелась? – не выдержал Юра. Он знал по опыту – лучше не возражать, лучше дать возможность жене выговориться, чтобы она побыстрее успокоилась. Но не сдержался. – Не ходил я ни в какие рестораны! Я по дороге сломался и машину чинил! Вот и задержался!

– Ага! Машину чинил! Тебе не хватило времени, пока мы были в деревне, чтобы как следует отремонтировать машину и забрать нас отсюда! Вместо этого ты небось пьянствовал в гараже с Куравлевым! Ну-ка, ну-ка… Да от тебя и сейчас пахнет! Ну ты, Мешалкин, докатился – за рулем уже пьешь! Ну я не знаю! – От возмущения у Татьяны надулись щеки. – Все! Никуда я с тобой не поеду, пока не протрезвеешь! И детей не отпущу! Не хватало еще, чтобы ты детей угробил! Убийца!

Это была последняя капля.

– Да пошла ты! – Юра выплюнул бычок, который, как ракета, улетел в темноту. – Видишь тебя три раза за лето, и ты за это время успеваешь вылить на меня всю помойку, которая накопилась у тебя в твоем! мусорном! баке! – Он постучал себя кулаком по голове. – Плевал я на твою картошечку, твою зелень, твои огурчики-помидорчики! Я пошел на пруд! Завтра утром поедем! – Юра демонстративно прошел в сарай за удочкой, но ее на месте не оказалось. – Где моя удочка?! – крикнул он из сарая.

– Где твоя удочка?! – Татьяна вбежала следом. – А вот где! – Она вытащила удочку из кучи лопат, сломала об колено и швырнула под ноги Мешалкину. – Вот твоя удочка!

Юра поднял с пола обломки и посмотрел на жену так, что та отступила назад.

– Ну и черт с тобой! Я все равно пойду на пруд! – Он отодвинул Таню в сторону.

У калитки Юра обернулся:

– А удилище я новое срежу! Чай, не без рук!

– Сволочь! – закричала ему в спину Татьяна. – Ты мне всю жизнь отравил! – И заплакала.

Юра уходил, не оборачиваясь. А если бы знал, что видит жену в последний раз, наверное, обернулся бы, чтобы запомнить ее на всю оставшуюся жизнь.

2

Размашисто шагая, Юра подошел