Адское пламя - Алиса Джукич

Повелитель Войны перевел дыхание и щелкнул пальцами у меня перед носом, заметив, что я все еще нахожусь в опустошенной пещере чувств, в гуле которой тают все убеждения.

Полноценная жизнь?

Разве можно вкусить ее сполна, когда рядом нет того, с кем хотелось бы разделить каждый миг?

– Брат отдал душу Бездне за прекращение войны между мирами, за шанс всем нам наконец обрести покой. – Астарот свел брови к переносице, точно страдал не меньше меня. – Его решение возглавить преисподнюю не было спонтанным. Я правда пытался отговорить Асмодея от принятия силы Тьмы, но кому-то из нас пришлось бы пожертвовать всем, и он сделал выбор. Выбор, за который я ему безмерно благодарен, так же, как и Аваддон, Аз, Астара, жители Абракса, все те, за кого он сражался и продолжает сражаться уже на невидимом поле порока. Будь благодарна и ты…

– Он спит. Можешь не качать, – щебечущий голосок подруги заставил вздрогнуть и выпутаться из сетей воспоминаний.

Клара осторожно вошла в комнату, закрыв за собой тяжелую дверь, и прокралась ко мне на цыпочках.

– Опять витаешь в облаках? – негромко спросила она, садясь рядом. Кудряшки Клары отросли до талии, а грудь после родов округлилась, так что теперь подруга не упускала возможности пощеголять в платьях с корсажем, подчеркивая женственные формы.

– Да, вспоминаю, как тебя стошнило Ричарду на фрак в момент коронации, – поддела я, не желая признаваться, что до сих пор не могу отпустить прошлое.

После тяжелого разговора с Астаротом и прощания с Аваддоном, в момент которого он пообещал навещать меня, объяснив, что даже после уничтожения порталов сможет проникать в мой мир и сны с помощью подвластного ему Сумрака Бездны, я возвратилась в Абракс.

Помню, как рухнула в снег в лесу на окраине Франсбурга, как плакала, раскачиваясь на коленях и обнимая себя за плечи, пока не прилетел Михаил.

Архангел поведал, как им удалось вместе с подкреплением Астары разбить оставшихся монстров в столице и полностью освободить Абракс. Рассказал, что демоны высшего ранга дезертировали, когда почувствовали смену власти в преисподней: кто-то сдался в плен людям, кто-то решил вернуться в Ад, чтобы уповать на милость нового Дьявола.

Мне было отрадно слышать, что королевство отныне свободно, что Ричард с отрядом магов оказывает помощь раненым горожанам, что Север и Юг наконец решили вмешаться.

Лучше поздно, чем никогда.

По словам Михаила, вскоре после сражения за столицу прибыли гонцы с письмами. В них кроме жалких оправданий, почему соседние королевства не пожелали сражаться с нами бок о бок, как раньше, было благородное решение помочь нам восстановить разрушенные демонами города и проследить за тем, чтобы деревни больше не голодали. Север предлагал рабочих и материалы, а Юг – золото. Они объяснили свое решение тем, что рады свержению Елены и открытию темных загадок Абракса и впредь рассчитывают на более тесное сотрудничество.

Я фыркала тогда и ругалась.

Север и Юг заботило пополнение казны через налаживание торговых связей. Будь Ульем жив, то объявил бы им войну, но я решила, что не стоит отказываться от помощи.

Архангел поднял меня с колен и смоченным в снегу лоскутом ткани бережно вытер с моего затылка и ладоней запекшуюся кровь. А затем осторожно усадил меня на сломанное дерево возле арки. Его рясу сплошь покрывал ихор, но Михаил словно этого не замечал и смотрел на покачивающиеся над нами верхушки сосен.

Сумрак Бездны клубился на кромке поляны, позволяя наслаждаться тишиной. Мы молчали часы, а может, мгновения, пока в воздухе не возникло полыхающее письмо Ричарда.

Стоило Михаилу дотронуться до бумаги, как пламя отступило. Пробежав по посланию сосредоточенным взглядом, он объявил, что Астара и все вставшие на нашу сторону демоны тоже вернулись в преисподнюю. С позволения Ричарда в Абраксе остались только Марго и Лионель.

Последнего об этом попросил сам Кайлан перед сражением, чтобы его помощник возглавил Франсбург, ведь они столетия вели все дела портового города вместе.

Мое нутро сжалось, так больно было слышать имя любимого.

Михаил говорил и говорил, а я заново училась дышать, думать и чувствовать. Архангел пару раз успокаивающе сжимал мое плечо, когда разговор вновь касался Селье или он вскользь упоминал Серафиму и ублюдка Гавриила.

Я не двинулась с места, даже когда архангел отошел, встряхнув крылья, и неспешно приблизился к порталу. С другой стороны арки через вибрирующий между колоннами воздух ударила сила Смерти, проникая в наш мир кутерьмой черных завитков.

Михаил откупорил колбу с моей кровью и поочередно смазал каменные своды. Из них, совсем как в тот раз, проросли сизые розы – знак силы Аваддона, но мне было все равно. Я уже не могла помешать ничему, да и не хотела. Все давно предрешено.

Михаил направил на арку лучи золотого света. Смешавшись с магией Аваддона, сила архангела поползла по следу моей крови, проникая в камень и разрушая его.

Шесть.

Я проронила шесть слезинок по последней захлопнувшейся к любимому двери, после чего арка распалась на глыбы, погребая под собой сизые цветы.

Позже Михаил отвел меня к границе города, где я сняла с Франсбурга магическую защиту, уничтожив пару кольев.

Идти со мной дальше он наотрез отказался, аргументируя это тем, что лишнее появление архангела среди людей нежелательно. Франсбург остался единственным городом, который осада демонов почти не затронула благодаря Селье, так что я согласилась с Михаилом.

Качаясь на пятках возле тропинки, ведущей к здравнице на краю Франсбурга, архангел настоятельно посоветовал наведаться в «Ядовитое Сердце» к Мари и отдохнуть перед возвращением в столицу. Проследив за его тоскующим по бывшему месту работы взглядом, я впервые за время нашего общения подала слабый голос:

– Ты что-то помнишь? Да?

– Урывками, – признался в тот день Михаил. – Самыми незначительными. Например, я не помню Клару, но знаю вкус ее ягодных губ.

Я скупо улыбнулась и подняла взгляд, обнаружив, что Михаил словно ждал моего внимания.

– Она любит тебя, – тихо вымолвила я, неспособная говорить громче, точно боялась, что лишний звук спугнет хлипкое самообладание.

– Знаю. Поэтому и принял решение уйти.

Я недоумевающе захлопала ресницами, а Михаил, расправив одно крыло, заботливо закрыл им мою спину от пронзающего ветра. Только спрятавшись за перьевой стеной, в полной мере осознала, насколько сильно замерзла. Разорванный грязный мундир совсем не согревал, да и переживания добавляли озноба.

– Видишь ли, Адель, бессмертные существа воспринимают данное чувство иначе. Люди часто зацикливаются на постигшей их любви, делая ее эгоистичной и навязчивой из-за короткой жизни. Вы пытаетесь охватить все и сразу, даруя избраннику всего себя.