Фонарщица - Кристал Джей Белл

Я ставлю чашку на стол. Мне на самом деле интересно, что он скажет. Что бы там ни думал Генри насчет причастности Леонарда со товарищи к исчезновению Молли, но чем скорее они уберутся, тем лучше.

– Очень хорошо. Все должно быть готово и установлено к Собранию.

Пру округляет глаза:

– Так скоро! А вы нам о нем расскажете? Это ведь особенный заказ, верно?

Гидеон ставит чашку на блюдце, и это легкое звяканье кажется мне немыслимо громким. Мама вздрагивает. Пру не замечает, потому что не сводит глаз с Гидеона, который рассказывает, как срезал у себя в роще особую ветвь, чтобы превратить ее в очаровательную сирену, что он обычно и делает, когда получает заказ. Вскоре разговор переходит на другие предметы, над которыми он работает: вывеску пароходной компании, перила для лестницы мэра и новую носовую фигуру в виде русалки с распущенными волосами.

Я слушаю только вполуха, мое внимание сосредоточено на маме. Ее взгляд прикован к Гидеону. Более того, она по-настоящему смотрит на него. Она замечает его движения, воспринимает его слова. Она в полном сознании. Впервые за четыре года она проявила к кому-то хоть какой-то интерес. Пульс громко отдается у меня в ушах.

– Прекрасная русалка в открытом море сражается с волнами и штормами, чтобы найти свою любовь, – вздыхает Пру. – Все это так невероятно романтично. Не правда ли, Темп?

Пру толкает меня ногой под столом, заставляя отвести взгляд от мамы. Я возвращаюсь к разговору, к текущей теме:

– А я считаю, русалка на носу корабля – это грустно.

Пру хмурится:

– Это еще почему?

Гидеон смотрит на меня немигающим взглядом, выражение его лица нейтрально. Я делаю глоток горького чая, чтобы отвлечься, и пытаюсь унять напряжение, внезапно охватившее меня при мысли о неожиданном мамином участии.

– Вы создали мистическое, прекрасное создание, это так, но эта русалка проведет свою жизнь навсегда оторванной от воды. Каждый день она будет смотреть на море, чувствовать, как брызги падают ей на лицо, но никогда не попадет туда, куда ей хочется. Ей пользуются.

Готова поклясться, зрачки Гидеона меняют форму. От них расходятся темные точечки, похожие на лопнувшие сосуды. Но потом я моргаю, и они становятся прежними. Пронзительными и неподвижными.

– Пожалуй, я не думала об этом в таком ключе. – Пру морщится, переводя взгляд на Гидеона. – Моя версия нравится мне больше.

– Как и мне.

Гидеон отводит от меня взгляд и наклоняет голову со слащавой улыбкой. Такой же улыбкой он одарил меня два года назад, проведя пальцами по моим волосам, когда мое тело кричало мне бежать, а в ушах отдавалось шепотом предупреждение Па.

Я больше не могу выносить этот тихий фарс. Если бы паучье гнездо лопнуло у моих ног и тысячи мелких паучат заползли мне под одежду и на кожу, я бы и тогда чувствовала себя спокойней. Моя чашка звякнула о блюдце.

– Может, перейдем уже к делу? Утро выдалось трудным.

– Темп! – одергивает меня Пру.

Я лишь качаю головой.

– Молли Фэйрчайлд пропала. Не пришла домой вчера ночью.

С лица Пру исчезает раздражение, и она откидывается на спинку стула:

– О нет! Какой ужас. Есть какие-то догадки, что случилось?

Гидеон округляет глаза, край его рта чуть заметно приподымается.

– Фонарь не горел?

У меня дыханье сперло. Вот так же он посмотрел на меня на следующий день после того, как мы с Джози, еще детьми, забрались в его мастерскую. Джози захотелось взглянуть на носовые фигуры, висевшие на стенах. Он ценил резьбу по дереву и восхищался умением Гидеона создавать такие выразительные образы. Джози в то время был подмастерьем Джорджа, и его жизнь вращалась вокруг дерева. Я больше боялась, что меня застукают, и встала на стреме у двери. Было странно видеть всех этих существ и людей, таких реалистичных и застывших в неподвижности. На мгновение я забыла, что они сделаны из дерева. От безмолвных взглядов стольких глаз у меня шевелились волосы на затылке. Я была уверена, что эти фигуры вот-вот сорвутся со своих мест и бросятся на меня.

Когда на следующий день я наткнулась на Гидеона возле универмага, я забеспокоилась, что он поймет, что я забралась в мастерскую, просто взглянув на меня. Гидеон ничего не сказал, но что-то промелькнуло в его лице, когда он поймал мой взгляд. Вот как сейчас.

Мое сердце бешено колотится, а под мышками выступает пот. Гидеон задал вполне разумный вопрос, но из его уст это не кажется вопросом.

– Генри с Мэтью занимаются этим, – решаю я игнорировать его и обращаюсь к Пру, к моей опоре. – Ее отец набирает добровольцев, чтобы начать поиски.

Гидеон отодвигает стул, царапая пол, и встает. Мы с Пру следуем его примеру.

– Пожалуй, лучше я пойду и посмотрю, не нужен ли им еще один доброволец. Проверить рощу. Вот уж не думал, что это утро примет такой оборот. Учитывая обстоятельства, это ничего, если мы продолжим в другой раз?

– В этом нет необходимости, – ответ вырывается у меня сам собой. Я почти сразу прикусываю губу.

Не отступай. Не отступай.

Три пары глаз смотрят на меня, а огонь в камине все так же потрескивает. Мама все еще с нами. Я прочищаю горло, чтобы мой голос не дрожал, и заставляю себя встретиться взглядом с Гидеоном.

– Вам нельзя жениться на Пруденс. Я не даю своего разрешения.

Гидеон проводит большим пальцем по подбородку. Мама, сидящая рядом с ним, опускает взгляд.

– Темп! Как ты можешь быть такой неразумной? – Пру бросается ко мне и хватает за руки.

Уголок рта Гидеона приподнимается, но резчик отворачивается, не дав мне увериться, что я это видела.

– Ай! – Ногти Пру впиваются мне в ладони. Вряд ли она вообще сознает, что причиняет мне боль.

– Это не похоже на тебя, Темп. Ты не можешь так легко принять это решение. Справедливость требует, чтобы ты хотя бы все обдумала.

Гидеон берет с каминной полки свою шляпу и подходит к нам. Ростом он ниже, чем Джози, но это нисколько не умаляет впечатления от его пристального взгляда, угловатых скул и идеально подстриженной растительности на лице.

– Я уважаю вашу тревогу и бдительность, с которыми вы присматриваете за своей семьей. Эта черта достойна восхищения. Я только прошу, чтобы вы как следует все обдумали прежде, чем принять решение. Вы ведь сами видите, что в текущих обстоятельствах не стоит действовать сгоряча.

Нахал! Мне приходится прикусить язык, чтобы и вправду не сказать чего-то сгоряча.

– Я подожду Собрания, чтобы вновь высказать свою просьбу. – Он