Деревня Тихое. Оборотни - Моран Джурич

будут хатты. Мы ударим с головы, с флангов нападете вы, еще бруктеры, если приведешь беролаков, получишь большую долю от трофеев, ваше племя ни в чем не будет нуждаться. Что скажешь?

Горих встал, хлопнул по раскрытой ладони Арминия в знак согласия. У Сашки словно на секунду закрылись глаза, стало опять темно. Когда он снова увидел свет глазами Гориха, то в мыслях своих заорал от неожиданности и отвращения.

Шел дождь. На земле, которая превратилась в месиво, разливались багровые лужи, тела убитых людей в римских кирасах устилали дорогу в лесу, разорванные лица, ноги, хлещущая из распоротых шей кровь, стоны и крики о помощи, смятые шлемы с грязными цветными гребнями, мечущиеся кони без всадников - все смешалось в пахнущий потом, железом и смертью смерч.

Римляне падали, утыканные дротиками, копьями, несущимися из лесной чащи, из-за деревьев выбегали воины со щитами, в одних набедренных повязках, длинные волосы их были зачесаны набок и закручены в замысловатые узлы над ухом. На ходу они оборачивались в зверей, вокруг мелькали волчьи лапы и хвосты, медвежьи оскаленные морды, слюна и кровь летела с клыков. Они давили римских легионеров, потрошили, как лососей в нерест, обдирали кожу, мясо до костей, распарывали животы под кожаными нагрудниками, вываливая сизые кишки наружу, втаптывая в раскисшую землю жизни захватчиков их территорий.

— Слава Вотану! — орали где-то вдали.

— Донар! С нами Донар! — доносилось с другого конца леса.

Горих метался от одного легионера в к другому, не давая шанса замахнуться мечом, вцепляясь в руки, перегрызая запястья, толкая мощными лапами в грудь, опрокидывая противника. Из леса на дорогу вывалился огромный кабан, спина которого была зеленой от проросшего мха, метровые клыки снесли проскочившую мимо лошадь, всадник упал, и тут же был растоптан. Кабан врезался в строй римлян, которые пытались оградить своего командира. Тела повалились, словно кегли, и стало видно, что командир легионов Квинтилий Вар ранен. Он еле держался в седле.

Вар медленно сполз с коня. Его окружили пара беролаков и несколько родичей Гориха. Кабан оглушительно фыркал и рыл землю копытом, высоко вскидывая клыкастую голову.

— Сдавайся! — крикнул Горих. — Теперь ты наш раб. Побудь на нашем месте, Вар.

Командир римских легионов неторопливо вытащил свой меч из ножен, и воткнул его рукоятью в землю. Пара центурионов последовала его примеру. Сдаются, наверное, подумал Сашка. Ну и Горих… Как он всех.

— Я предпочту вашему плену смерть. — и римский легат бросился на свой меч. Его примеру последовали центурионы, с размаху насадив себя на собственное оружие. Саня погрузился во тьму.

Снова яркий свет. Горих смотрит сквозь красную пелену гнева. Арминий насмешливо кривит губы.

— И ты, жалкий урод, думал что моя сестра будет твоей женой? Она свободная женщина и вправе выбирать себе мужа. Ну и что, что я обещал? Она не хочет тебя. Правда, Ингер?

Из-за спин мужчин в плащах выходит низкорослая девушка. Длинный нос, вытянутое, “лошадиное” лицо, узкие губы и блеклые глаза навыкате. Ну и вкус у тебя, предок, думает Сашка. Он чувствует, как Гориха накрывает волна боли, злобы и бессилия. Девушка, растянув губы в фальшивой улыбке, плывет к оборотню. Она все ближе. Горих смотрит на нее, внутри все болит, так болит, сердце разлетается на сотни кусочков. Не моя.

Ингер плюет ему прямо в лицо. Дерзко глядя в глаза.

— Я не хочу рожать щенков, мне нужны нормальные дети. — говорит она.

Опять темнота.

Снова лес. Но уже ночью. Горих и его родичи куда-то бегут. На привале по обрывкам разговоров, Сашка понимает, что Арминий, объединил много племен под своим началом, и идет на могущественного вождя Маробода. Племена оборотней он объявил предателями, воевавших за римлян. Мол, волколаки еще и сестру его требовали, чтоб за сына вождя выдали замуж. А медведи убили два поселения мирных родов. И нет им больше места в Тевтобургском лесу. Многочисленное племя бруктеров начало охоту на оборотней.

Темнота.

Светлый лес, сосны, меж ними домики из тонких стволов, обмазанных глиной. Соломенные крыши. Красивая светловолосая девушка в тканом сарафане стоит у стены дома и улыбается.

— Вы, пан Горик, горазды же с лестью к девицам захаживать. Но ваши бусы я не приму. Хоть и хороши. Не любы вы мне.

На ладонях очередного предка красные стеклянные бусы, весело отбрасывают солнечные зайчики, слепят глаза. А внутри больно. Так больно. Не моя.

Темнота.

Большая поляна, окруженная густым ельником. Вечереет, на поляну , где толпятся люди в кафтанах, меховых одеждах, стеганых куртках поверх длинных рубах, падает легкий первый снег. Кружится невесомыми хлопьями, укрывает землю тонким пуховым одеялом, торопится защитить от наступающих морозов.

Посреди поляны стоит высокий пожилой мужчина, в седых длинных волосах, в бороде, запутались снежинки. Одежда у него богато украшена вышивками, посох с сияющим камнем в навершии. Глаза его черны и бездонны, он смотрит как будто сразу на всех собравшихся.

— Великий бог Велес, прими нас под свое покровительство. Обещаем служить тебе верой и правдой, до скончания наших дней. — старейшина в меховой шубе низко кланяется, приносит дары. Велес благосклонно кивает.

— Да будете вы слугами моими, племя волколачье, и под моим покровительством. А Беры пусть живут на земле моей и помогают, по мере сил. Знаете, я и сам своего рода бер. Будьте как дома, вы теперь в семье нашей. Берегите эту землю, дети мои. Я призову вас, как будете надобны.

Племена волколаков и беров бьют земной поклон. Предок Сашки тоже кланяется, прикладывает к земле свою руку. На снегу остается отпечаток ладони. Человеческой ладони. В первую очередь - он человек.

Темнота.

Сашку трясут за плечо, кричат что-то в ухо.

Парень вскинул голову, огляделся с безумным видом. Три ведьмы стояли вокруг, старая трясла его, Оша била по плечам, Илля кричала.

— Очнись, волчонок, очнись!

Оказалось, что парень почти сутки сидел так, зажимая звезду, дающую опыт предков, ладонями. Парень попытался подняться, отмахиваясь от ведуний. Все тело затекло, ноги были как деревянные. Сунул медальон в карман, получив на прощание разряд током в ладонь. Больно.

— Эээ... Благодарю, пойду я. — промямлил Саня, и под внимательными взглядами трех ведьм стал переставлять ноги в противоположную от избы