Шокирующие странствия 3: хэллоуинская антология сплаттерпанка и экстремального хоррора - Чисто Хили

Я должна найти ее до конца ночи...

Я поворачиваюсь и направляюсь к двери в свою комнату. Как раз перед тем, как я взялась за ручку, мой взгляд упал на лежащую на земле пустую шкуру, в которой не было ни жизни, ни костей, ни мяса. И вся она высохла.

Старая карга, чертовски толстая, в нее было довольно легко забраться, и она была довольно вместительной. Теперь она - разлагающаяся оболочка на моем полу, по ней никто не скучает и о ней никто не помнит, я уверена. Я не видела никаких новостей о ее исчезновении и не слышала, чтобы кто-нибудь спрашивал о ней.

Конечно, я не уверена, что могу сказать то же самое о ней. Она была местной жительницей. Я забрала ее из бара на окраине города. Вокруг нее была толпа людей, и она присела в баре одна, чтобы немного передохнуть. Либо она самая привлекательная девушка в этом городе, что вполне возможно, либо она проститутка. В любом случае, я не могу позволить себе растрачивать ее впустую. Мне нужно продолжать появляться на публике.

В какой-то степени я проклинаю ее за это. Из-за нее я прикована к ее жизни и обязанностям. Что ж, рано или поздно я найду свой сосуд, и тогда я всегда смогу что-нибудь сделать с этим телом.

Я снова смотрю на свои покрытые шрамами и изуродованные конечности и улыбаюсь. Да... Может быть, люди подумают, что она/я ведем себя грубо. Это могло бы упростить задачу...

А пока я немного позабавлюсь с этой маленькой шлюшкой. Я снова бросаю взгляд на зеркало. Я впервые замечаю, какая у нее красивая задница. Гладкая и блестящая, как будто она позировала для рекламы геля для душа. Я ухмыляюсь, слегка покачиваю головой, хихикаю и выхожу из комнаты.

Я иду по коридору, слегка пошатываясь. Я ненавижу это, но это тело не обеспечивает особой маневренности. Да, я знаю, обычно для того, чтобы освоиться в новом сосуде, требуется некоторое время, хотя обычно это занимает всего около тридцати секунд, затем я привыкаю. Однако это все равно, что пытаться ходить на ходулях, которые разваливаются подо мной.

Я дохожу до конца коридора, прежде чем у меня подгибаются колени. Я хватаюсь за стену и, опустив взгляд, обнаруживаю, что разрывы на ногах становятся все больше. Это тело долго не протянет.

Я осматриваю свой гардероб рядом с камином. Внутри висят кружевное платье, платье, расшитое блестками, нижнее белье и одна-единственная белая футболка. Сначала я примеряю кружевное платье, одно из моих любимых в прошлой жизни. Проблема в том, что это платье слишком большое, и в итоге я в нем тону. Рукава и все остальное наполовину свисают с моего тела.

Я знаю, что платье с блестками тоже будет лишним, потому что оно еще больше. Я предполагаю, что это будет обычный вечерний выход, поэтому снимаю футболку с вешалки и надеваю ее. К моему удивлению, она идеально сидит по фигуре. Она почти идеально сидит на моей новой фигуре, так как на размер меньше. Я так давно ее не надевала, что забыла, какая они мягкая и шелковистая на ощупь. Впрочем, возможно, это просто руки у нового человека стали намного чувствительнее, чем у прежних.

Теперь мне нужны брюки. К сожалению, у меня дома их нет, поэтому я надеваю трусики, которые были на девушке, когда я привезла ее сюда, и решаю пойти в них на свидание. Немного нескромно, я знаю, но, эй... кого это должно волновать? Через несколько часов эта маленькая шлюшка все равно превратится в еще один кусок высохшей плоти на моем полу, верно?

* * *

Ночной воздух свеж. Осенний ветер хлещет и кусает меня в лицо. Мои соски тут же проступают сквозь футболку. Мои ноги дрожат, а соки внутри моего нового организма начинают застывать. Не помогает и то, что открытые раны пропускают воздух внутрь моего тела.

Возможно, мне не стоит выходить сегодня вечером...

Нет!

Я смотрю на небо. Его заволакивают жгуче-оранжевые облака. Солнце уже на три четверти опустилось за горизонт и быстро садится.

Времени осталось немного. Я должна отправиться на поиски другого сосуда!

Я, спотыкаясь, иду по улице. Пока я иду, я слышу, как открываются двери домов вокруг меня, и из них выбегают родители и их маленькие гремлины, которые визжат во все горло, такие маленькие и мягонькие. Боги, как бы я, блядь, хотела раздавить их. Наверное, это было бы так же просто, как раздавить виноградину пальцами. Просто слегка надави, и хлоп... Малыш Джимми превратился в кучку красной пасты на тротуаре.

Эта мысль заставляет меня тихонько хихикать про себя - счастливая мысль, которая занимает меня, пока я мерзну, пока иду по дороге. Что касается детей, я их терпеть не могу. Я не совсем уверена, почему. На них приятно смотреть, не поймите меня неправильно, но я терпеть не могу их болтовню и шум. Мне хочется вырвать их языки из их гребаных глоток и засунуть их обратно!

Я продолжаю идти, удаляясь примерно на сотню футов от своего дома, когда один из маленьких придурков подбегает ко мне с широкой, идиотской ухмылкой на лице и всем прочим. Я замираю, не зная, что сказать или сделать. Что, черт возьми, этот парень вообще делает? Меня всегда учили никогда не заговаривать с незнакомцами.

Не то чтобы я могла бросить ЭТОТ камень. Если бы я могла, я бы не была там, где я сейчас, не так ли?

Лучше пусть Дьявол даст тебе все, Шарлотта...

Я качаю головой. Нет... Нет, я не могу думать об этом прямо сейчас. Есть работа, которую нужно сделать, и, возможно, даже возможность. Я смотрю в глаза маленького мальчика, которые сияют и подмигивают мне, как будто я его гребаная мать. Меня чертовски тошнит!

- Привет, - визжит он. - Сладость или гадость! - он протягивает мне пластиковое ведерко с конфетами.

Он правда думает, что я собираюсь угостить его конфетами?

- Эм... Привет, - отвечаю я, дрожа.

Непреодолимое желание свернуть ему шею. Боже, я ничего не могу с собой поделать! Это было бы так просто.

- Сладость или гадость! - снова восклицает он, на этот раз хихикая.

Я перевожу дыхание.

- Где твои родители, молодой человек?

Его улыбка исчезает, и он оглядывается.

Сейчас, пока он этого не видит!

-