Ведьмин камень - Генри Нефф

разного роста, веса, цвета кожи. Люди шли пешком, ехали на велосипедах, сидели в машинах, ползущих как улитки. Гудели автомобильные сигналы, грохотали отбойные молотки, ревели сирены. Все это оглушило, ошеломило Мэгги, но она, крепко держа Комка за руку, шагала навстречу потоку пешеходов. Их толкали из стороны в сторону, как мячики для пинбола; прохожие не хмурились, не огрызались, просто шли дальше. Такое поведение, как это ни странно, казалось Мэгги оскорбительным – как будто они с братом были крысами, бегающими где-то там, под ногами. Помехами, не стоящими внимания.

Как поступит мать? Бегство Мэгги – это одно, но Комок? Мэгги запретила себе думать об этом. Она не могла сейчас отвлекаться на подобные мысли. Ей нужно было сосредоточиться на том, чтобы не потерять из виду Ласло.

Она видела только его шляпу, которая покачивалась далеко впереди; он двигался сквозь толпу с ловкостью, которая раздражала Мэгги. Он свернул на Брум-стрит и приподнял шляпу, приветствуя какую-то женщину в штанах для йоги, которая выгуливала нелепую маленькую собачонку. Женщина улыбнулась и, обернувшись, посмотрела вслед Ласло.

Проходя мимо, Мэгги бросила:

– Это демон.

Растерянное выражение на лице женщины немного подняло ей настроение. Жители Нью-Йорка не были сверхлюдьми, решила Мэгги. Возможно, они одевались лучше и были более искушенными, но они так же нелепо вели себя, как ослы из Схемердаля. Наглядный пример: штаны для йоги. Девица с таким же успехом могла выйти на улицу голой.

Ласло ждал их у неприглядного здания, втиснутого между пожарным депо и вьетнамским рестораном. В отличие от большинства домов на Брум-стрит, его фасад был покрыт сажей и вековой грязью – очевидно, он был пережитком прежней, более суровой эпохи. Когда Ласло поднял рольставни, Комок резко остановился.

– Нам туда? – спросил он.

– Да, а в чем дело?

Брат Мэгги рассматривал окна, закрытые ставнями.

– Выглядит жутковато.

Ласло открыл дверь и затолкал их внутрь.

– Я не сказал, что мы идем в «Риц». Вперед, сэр Флэпджек. Нас ждут приключения.

Приключения ждали их в темном и пыльном зале длиной примерно шесть метров, заставленном книжными полками и застекленными витринами. Под стеклом были выложены старинные монеты, труба, противогаз времен Первой мировой войны и набор винтажных кукол. За витриной находился прилавок с часами и какими-то инструментами. За прилавком Мэгги разглядела две тяжелые бархатные занавеси. Пахло сыростью и плесенью, причем запах старины был смешан с чем-то химическим. Мэгги и Комок, онемев от ужаса, разглядывали все это. Ласло, закрыв за собой дверь, осмотрелся.

– Ну хорошо, смотрится действительно малость жутковато.

Все трое вздрогнули, когда игрушечный поезд ни с того ни с сего свистнул и поехал по рельсам вокруг комнаты. Когда он исчез в туннеле, из-за занавесок раздался хриплый голос с сильным акцентом:

– Ласло?

– Он самый. Можно войти?

– Да-да, – ответил голос. – Можешь взять с собой остальных. Я убрал чары.

Ласло выразительно посмотрел на Мэгги и Комка, словно говоря: «Ну вот, видите? Не о чем волноваться». И поднял доску прилавка, словно миниатюрный разводной мост. Дрейкфорды со своими рюкзаками пролезли под доской, и Ласло раздвинул занавеси.

Мэгги, коснувшись бархатной ткани, прошла следом за ним, и у нее внезапно заложило уши. Это было не больно, но удивило ее. Комок у нее за спиной пискнул – очевидно, он тоже это почувствовал.

Помещение за занавесями оказалось намного просторнее, чем ожидала Мэгги. Интерьер магазина резко контрастировал с грязным фасадом: комната была устлана роскошными цветастыми коврами и обставлена экзотическими растениями в кадках. Старинные лампы отбрасывали золотой свет на стены, отделанные темными панелями. Вдоль стен выстроились высокие книжные шкафы, на столах были разложены всевозможные фантастические предметы. В дальнем конце комнаты стоял огромный письменный стол; свет «банковской лампы» с зеленым абажуром освещал тощую фигуру. Хозяин поманил их к себе гостеприимным жестом, который немного успокоил Мэгги. Кем бы ни был этот Димитрий, он не показался ей страшным.

Пока они обходили столы, Мэгги с любопытством осмотрела разложенные товары. Здесь были пожелтевшие книги в кожаных переплетах, керамические горшки, набитые свитками, мензурки, покрытые каким-то налетом, алхимическое оборудование, скелет шестиногого существа на шарнирах. Комок дернул Мэгги за руку, чтобы обратить ее внимание на аквариум. В аквариуме плавали светящиеся угри. Это зрелище завораживало.

Хозяин лавки поднялся им навстречу. Димитрий был ненамного выше Мэгги; у него были тонкие руки и большой круглый живот, на котором едва не лопалась рубашка. Рубашка была заправлена в штаны с высокой талией, которые удерживались на животе с помощью широкого ремня. С покрытого пятнами лица на гостей смотрели слезящиеся глаза; голова была совершенно лысой, но на щеках топорщились бакенбарды. Мэгги решила, что он похож на помесь морского капитана и бухгалтера. Она не могла поверить в то, что перед ней демон. С другой стороны, Мэгги сначала приняла Ласло за репортера.

Когда Димитрий увидел Дрейкфордов, его глаза сверкнули.

– Кто это у нас здесь?

– Я Мэгги Дрейкфорд, сэр, а это мой брат Джордж.

Хозяин наклонил голову.

– А меня зовут Димитрий. Для меня большая честь познакомиться с вами.

Мэгги почувствовала, как кровь бросилась ей в лицо. С ней никогда не разговаривали так любезно. Она не знала, что сказать, и вместо ответа неожиданно для себя сделала неловкий книксен. К ее ужасу, Комок поклонился. Димитрий просиял.

– Они хорошо воспитаны. Как они могли оказаться с тобой, Ласло?

– Внешность обманчива, – заметил Ласло. – Мэгги за словом в карман не лезет. Мы пытаемся помочь друг другу выбраться из затруднительного положения. Понимаешь ли, их семья проклята.

Димитрий в явном замешательстве поморгал.

– И какое отношение проклятия, наложенные на людей, имеют к тебе?

Ласло открыл портфель и показал пресловутую шкатулку из черного дерева.

– Я хранитель их проклятия.

Старик поцокал языком и погрозил демону пальцем:

– Сейчас не до твоих шуточек.

– Это не «шуточка», – возразил Ласло. – Они прокляты. Я – их хранитель. У нас есть шесть дней на то, чтобы снять проклятие, иначе они превратятся в чудовищ. И, что гораздо важнее, меня сунут в тигель.

Улыбка Димитрия погасла. Он уселся в кресло и вновь оглядел посетителей. Мэгги почувствовала себя так, будто ее просвечивают рентгеном с помощью старого, но очень мощного аппарата. Она также заметила, что взгляд Димитрия постоянно возвращался к ее забинтованной руке. Через некоторое время Димитрий нажал на какую-то кнопку, скрытую под столом. Затрещал динамик, и сонный голос пробормотал что-то на гортанном языке. Хозяин ответил на том же языке и добавил нечто, прозвучавшее как упрек. Голос пробурчал что-то и отсоединился. Димитрий пригласил гостей устраиваться в креслах напротив.

– Мне кажется, – сказал он, – мы