Что это за мать... - Клэй Маклауд Чэпмен

—  Чуть не упала в обморок от теплового удара, — говорит Милли. —  Думала, вот— вот откинусь…

—  Да перестань, — фыркает Шарлин. —  Тебя там и близко не было.

—  Конечно же была! — возмущается Милли. —  Я помогала с угощениями!

—  Ты ни разу не обыскала ни один куст для этого мальчика!

—  Хватит, — говорит Мэй.

—  Все должны были следить за охотниками на оленей, — продолжает Шарлин. —  Даже вне сезона. Если зайти на чью— то частную территорию, можно было запросто получить пулю…

—  Большинство мужчин взяли с собой палки, — говорит Мэй. —  Там, где мы шли, водились медянки.

—  Одного парня укусили за лодыжку, помнишь? Пришлось нести его обратно на руках!

—  А что делал Генри? — спрашиваю я. —  Где он был всё это время?

—  Искал вместе с нами.

—  Он возглавлял поиски, — добавляет Мэй.

—  Я думала, он был в полицейском участке, давал показания, — возражает Милли.

—  Это было раньше. Всё равно поисковая группа вернулась ни с чем. Даже кинологи не смогли уловить запах Скайлера. После этого всё пошло под откос. На следующей неделе пришло только двадцать волонтёров. Потом десять. Дело не в том, что люди потеряли интерес. Просто жизнь продолжалась». У всех были свои заботы. Они не могли искать вечно.

Генри мог. Он искал, искал, и…

Но что ?

Память.

—  Раз не было тела, — говорит Шарлин, — никаких улик, указывающих на преступление, шериф решил, что, скорее всего, это похищение.

—  Собственный Линдберг— младший из Брендивайна, — замечает Мэй, скорее для себя, чем для нас.

—  Они правда в это верили? — спрашиваю я. —  Что кто— то просто пробрался через окно в спальне и вытащил Скайлера прямо из кроватки? Кто бы так поступил?

—  Лучше, чем верить, что это сделал Генри.

—  Но не было же записки с требованием выкупа.

—  Не было.

—  Тогда… зачем? Зачем его похищать?

—  Потому что этот мальчик был слишком прекрасен для этого мира, — вздыхает Шарлин. —  Полагаю, кто— то увидел этого ребёнка и просто захотел оставить его себе…

—  Значит, кто— то другой сейчас растит Скайлера?

—  Бывало и не такое.

—  Другое имя, другая семья? Никто его не узнал?

—  Такое уже случалось, разве нет?

—  Как вышло, что никто, увидев листовки Генри, не подумал: "О, этот ребёнок на фото очень похож на малыша по соседству…"?

—  Может, его продали и отправили за границу, — предполагает Мэй. —  Белокурые младенцы там в цене…

—  Да брось», — говорит Шарлин. —  Этого не было.

—  А откуда ты знаешь?

—  Просто знаю.

Наступает молчание, пока Шарлин не продолжает:

—  Полиция организовала горячую линию. Мы все по очереди дежурили у телефона, записывали любую полезную информацию…

—  Полезную, — бурчит Мэй.

—  Это правда, — говорит Шарлин. —  Когда разошлись слухи о награде, Господи помилуй…

—  Телефон не умолкал. Одни болваны звонили, чтобы получить деньги.

—  Шайло собрал средства, — поспешно добавляет Шарлин. —  Из нашего фонда на ремонт крыши.

—  Кто— нибудь предложил что— то полезное? Какие— то зацепки?..

Мэй качает головой.

—  Через некоторое время шериф сказал, что, скорее всего, мы ищем тело, а не живого мальчика.

Шарлин закуривает новую Pall Mall. Она выдыхает, и я слышу только влажный хрип в её лёгких. —  Он слишком долго страдал. Верни этого мужчину с края пропасти, Мэди.

—  Будь осторожна, — говорит Милли.

—  И с чего бы это ты такое говоришь, мисс Милли?

—  Ну… Мы ведь не знаем всей истории о том, что случилось, правда?

Теперь в воде кровь.

—  У тебя есть собственные теории, Милли? Хочешь поделиться с остальными?

—  Мальчики просто так не исчезают, — бормочет Милли. —  Никто не пропадает без следа. Что— то всегда остаётся. Улика, доказательство, хоть капля ДНК или… или что— то.

—  Да ну? — язвит Шарлин. —  Ты что, теперь