Что это за мать... - Клэй Маклауд Чэпмен

—  Никогда.

—  Первый раз для всего, — Генри берётся за штурвал, направляя нас вверх по течению. На небе ещё осталась узкая полоска солнца. Я наблюдаю, как оно садится за деревья. То, что было пурпурным, становится чёрным. Сегодня ночью луны не будет. Уже видны звёзды, пронзающие сумерки.

Я смотрю на реку. Она потеряла блеск, моё отражение — не более чем силуэт на обсидиановой глади. Я думаю о том, что копошится внизу, о крабах, бегущих по илистому дну. Где— то под этой гладью есть клешни, тянущиеся вверх, все эти падальщики.

—  Полиция задействовала ищеек вдоль берега, — говорит он. —  Они ничего не уловили.

—  Что ж, будем надеяться, что я лучше ищеек.

—  Куда плывём?

—  Вперёд.

Река извивается в неясных направлениях. Я волнуюсь, что с наступлением темноты мы сядем на мель, но в этот час река пуста. Ни одна лодка не скользит по чёрному руслу.

Только мы. Мы единственные на воде. Во всём мире, кажется… но я ничего не чувствую. С момента отплытия — ни одного сигнала. Тишина. Холод.

—  Ты уверена, что нам туда? — спрашивает Генри.

—  Ещё чуть— чуть.

Каждый приток — словно отдельная нога, ветвящаяся и цепляющаяся за почву. Я прошу Генри подняться по каждому рукаву, проверить каждый изгиб. Мне нужно сосредоточиться. Найти нить.

Где ты, Скайлер? Где ты—

—   Здесь довольно мелко, — говорит он. —  Нам стоит развернуться.

—  Продолжай.

—  Ты уверена?

Я изо всех сил пытаюсь уловить знак. Чувство. Что угодно. Но здесь ничего нет. Мы уже час ходим туда— сюда по одной и той же реке, а я так ничего и не почувствовала.

С каждым вдохом мы теряем последние лучи солнца. Скоро будет совсем темно, но я полна решимости продолжать поиски. Я так злюсь на себя.

Почему это не работает? Что я делаю не так? Почему я не чувствую его здесь?

Где ты где ты где ты где—

—   Ты в порядке?

—  В порядке. — Получается резче, чем хотелось. —  Давай попробуем следующий приток.

У Генри на рубке установлен прожектор. Он включает его, и тонкий луч прорезает русло. Но даже он едва пробивает тьму. Слишком много ночи.

Где ты?  Траулер Генри медленно ползёт вверх по притоку, едва набирая ход, наш кильватерный след расходится чернильными кругами. Где ты где ты где—

БУМ!

Лодка резко останавливается, бросая нас вперёд. Двигатель напрягается, и Генри тут же сбрасывает газ. Без мотора окружающие насекомые набирают громкость, сверчки стрекочут на берегу. Цикады скрипят в темноте.

—  Отмель, — говорит Генри.

—  И что теперь?

—  Либо даём задний ход, либо плывём к берегу». Он заводит двигатель — мотор заглушает хор насекомых — и включает реверс.

Лодка дёргается назад. Проходит несколько минут, прежде чем мы сходим с отмели, но Генри справляется. Вскоре мы снова на фарватере.

—  Прости… Я ничего не чувствую. —  Я думала, это сработает. Почему я ничего не улавливаю? Каждый раз, когда я с Генри, я чувствую связь, но сейчас — пустота.

Я так зла на себя. Чувствую себя полной идиоткой. Чёртовой дурой. У меня никогда не было никаких экстрасенсорных способностей. Не было предзнаменований. Всё это было только в моей голове. Я придумала это. Я хотела, чтобы это было правдой, хотела чувствовать, что у меня есть что— то — хоть одна чёртова вещь — что делает меня особенной.

—  Что случилось?

—  Я… Я думала, это сработает. Прости, я просто ничего не чувствую…

Клянусь, я видела Скайлера в воде. Почему не сейчас? Почему его след остыл?

Почему я не могу его увидеть?

—  Давай продолжим», — говорит Генри.

—  Нет, Генри…

—  Почему нет? — Генри снова глушит двигатель. Гул стихает, и мы остаёмся в душной тишине. Сверчки возвращаются, их треск раздаётся в темноте. Генри просто стоит, не говоря ни слова, но я вижу, как он смотрит на меня сквозь тьму.

—  Может, я не смогу его найти. —  Голос дрожит. Мне так этого хотелось. Нужно . Я думала, мы близки, но теперь меня охватывает тягостное чувство, что я ошиблась.

Но я клянусь, что чувствовала это. Течение. Прилив, тянущий меня. Ведший меня.