Что это за мать... - Клэй Маклауд Чэпмен

Слова никогда не будут достаточны для тебя. Поверь мне — я пробовал. Слова всегда подводят. Я даже не могу правильно начать эту историю. Твою историю. Казалось бы, это должно быть просто: закрыть глаза, сделать вдох и начать. Но я всегда теряюсь где-то по пути.

Говорят, третий раз — заговорённый. Будем надеяться, что это правда.

Впервые я увидел тебя на УЗИ Грейс. Почему бы не начать твою историю отсюда? Ты никогда не должен был стать легкой беременностью. Правда в том, что ты был не первым. До тебя было несколько ложных стартов. Мы мельком видели будущее, о котором мечтали, но судьба всегда вмешивалась. Это выматывает. Особенно твою мать.

Привычное невынашивание беременности , — сказал врач. Все, чего я хотел, — чтобы хоть кто-то из них посмотрел мне в глаза и объяснил простыми словами: Почему мы? Почему наша семья? Пожалуйста, просто скажите, что мы сделали не так?

К тому времени, как мы с твоей матерью узнали, что ты появишься, я, боюсь признать, был напуган. Напуган тобой , Скайлер. Я никогда не говорил об этом Грейс, но я не знал, смогу ли пройти через это снова. Цена казалась слишком высокой. С каждым выкидышем она теряла часть себя. Что-то важное. Я начал бояться, что если потеряем тебя, от нее уже ничего не останется.

Но это никогда не останавливало нас от желания этой жизни. Желания семьи.

Желания тебя , Скайлер.

Я разглядел тебя на мониторе — размытое серое пятно, кружащееся по экрану, — и, клянусь, все изменилось . Я старался не смотреть. Не хотел видеть. Ты разобьешь нам сердце, я просто знал. Если я не увижу тебя, думал я, ты не будешь настоящим. Всего лишь плодом моего воображения.

Конечно, я подсмотрел. Я всегда был бессилен перед тобой, Скайлер, даже тогда.

На сонограмме ты выглядел как призрак. В ту секунду, когда я увидел размытый контур твоего тельца, похожего на боб, я подумал: Этот мальчишка будет преследовать меня?

Твоя мать считала, что ты больше похож на ураган. УЗИ было радаром, сканирующим Атлантику, а ты — кружащимся штормом, движущимся к нам, которому оставалось семь месяцев до выхода на сушу. Ураган Скайлер . Самый яростный шторм, который когда-либо видела эта семья.

Было ли это твоим началом? Или твоя история начинается еще раньше? Возможно, тебе нужно углубиться дальше. Как далеко мне нужно заглянуть, чтобы добраться до самого корня тебя, Скайлер?

Что, если все эти выкидыши были необходимы, чтобы найти тебя ? Что, если это был способ Бога сказать, что ни один из тех других детей не стал бы тобой ?

Нет, не этот… Извини, и не этот… Нет, ни этот, ни тот.

А потом, наконец, после всего, Он говорит — Да, вот этот! Это тот самый ребенок.

Этот — полностью ваш…

Ты никогда не знал свою мать. Ее волосы цвета меда и пшеницы всегда падали на лицо, когда она говорила. У нее была дурная привычка жевать кончики, но мне это казалось милым.

В зависимости от света, ее лицо было усыпано веснушками. На холоде они исчезали.

Она была стихией, силой природы. Моей дикой феей.

У тебя были ее глаза.

А что ты взял от меня?

Летом, когда обрушился ураган Одри, в наш чердак пробрались бумажные осы. Они построили улей из пережеванной древесины вдоль стропил — ячеистую колыбель для своей королевы. Гнездо разбухало все лето, растягиваясь от балки, как раздувшийся живот прямо над нашей спальней.

— Слышишь? — спросила однажды ночью Грейс в постели, выключив свет. — Это жужжание?

— Я ничего не слышу… — Я уже почти засыпал, уносился в сон.

— Вот. — Грейс подняла шею к потолку, указывая на улей над нашими головами.

На следующее утро я поднялся на чердак, и конечно же, он был там. Этот жужжащий живот был гораздо громче в тесном пространстве. Он заполнял весь чердак.

Объемный звук.

Я не слышал этих вибраций снова до твоего УЗИ. Для меня ты звучал как пчелы, жужжащие в утробе. Когда я спросил медсестру, что это, она сказала, что это называется маточный soufflé  — тихий шум крови, циркулирующей через матку. Но я слышал только хлопанье сотни осиных крыльев.

Ты был зачат под этим осиным гнездом?

Или твоя жизнь