Тайны старого дома - Ульяна Каршева

неплохо, но как-то… не по-родственному, а словно к хорошей знакомой. Счастье, что Нина была прописана в квартире родителей… Да и работа… Бывший мотался между местами избирательно: здесь не нравится, там начальник — дурак, тут — коллектив не тот…

А Николай…

…Она насторожилась, приглядываясь к тому, что происходит во дворе барака.

Николай всё ещё стоял возле скамьи, но уже не один. Рядом с ним стояли две девушки — кажется, с первого (или придорожного, как здесь называли) этажа. Они ему что-то с жаром объясняли, а он кивал или отрицательно качал головой, а потом и вовсе поднял руки над скамьёй… Даже не слыша их беседы, Нина улыбнулась: кажется, Николай думает о том, чтобы соорудить над скамьёй крышу? Вот он обвёл рукой пространство вокруг скамьи — и Нина снова легко прочитала: здесь будут столбы с перилами и ещё пара скамеек. Показал на землю — предлагает положить дощатый настил.

Она быстро отвернулась от окна и медленно, чтобы не помешать, прошла мимо Дениса, который что-то усердно писал в тетради.

«Для впервые узнавшей, что он, возможно, неровно дышит ко мне, я не слишком ли хорошо его понимаю?»

Через минуту она осторожно, чтобы не мешать, поставила на стол чашку чая и тарелку с бутербродами.

— Спасибо… — пробормотал Денис.

С работой она благополучно закончила, ужин был готов. Чем заняться?

И чётко про себя договорила: «Чтобы не думать о призраках…»

Выйти на улицу? Там Николай. А она сейчас чувствовала бы неловкость при встрече с ним. Вспомнила: надо разобрать вещи, которые готовили для осенней погоды. То, что успели разыскать для Санечки и Анюты — этого сейчас мало, хоть синоптики и передавали на завтра уже великую сушь. Но синоптики всего лишь прогнозируют.

Но благим делом заняться не удалось.

— Тётя Нина! — позвал Денис. — Я пошёл! Моя мама мимо окна прошла!

— Хорошо, иди, — улыбнулась Нина.

Но вышла вместе с ним в коридор. Всполошившаяся Тоня быстро отперла дверь в комнату, и под её причитания Денис забежал домой. А Тоня осталась поблагодарить добросердечную соседку, буквально обрушившись на неё со словами признательности.

Нина, терпеливо сносившая её ахи-охи вперемешку с самокритикой что не проследила за своим сыном, чтобы он всё взял в школу, дотронулась до её руки и сказала:

— Тоня, да забудь! Со всяким бывает. Ты мне лучше вот в чём помоги…

Через пятнадцать минут Тоня унесла в свою комнату одну из занавесок на окно. Нина так рьяно рвалась помочь ей повесить пёстрый прямоугольник ткани, что Тоня просто вынуждена была чуть ли не клятвенно пообещать повесить занавеску именно сейчас, а не когда-либо в будущем.

Глядя на закрытую дверь в комнату соседки, Нина усмехнулась: последнее, что она сказала Тоне, это была настоящая угроза — зайти через час, чтобы полюбоваться на занавешенное окно. Удобно, что Тоня чувствует себя обязанной за часы Дениса, проведённые им в комнате Нины… Пусть Тоня теперь думает о ней, как о назойливой соседке. Зато сегодня ночью мальчик будет освобождён от вынужденного наблюдения, от взгляда в окно с висящими за ним смутными тенями.

Но загадка оставалась. Зачем Матрёна «напала» на Дениса? Зачем ей понадобилось, чтобы Нина это увидела? Просто так? Покуражиться? Или… месть за то, что Нина её не понимает?

Досужие вопросы начали раздражать, так что дети ворвались в комнату вовремя. Нина только и успела напомнить им, чтобы в грязной обуви они не заходили в комнату с чистым полом. Анюта пискляво закричала:

— А у нас ботинки чистые! Мы в луже помыли, а лужа была огромная!

— И тоже небось грязная? — недоверчиво уточнила Нина.

— Нет! — засмеялся Санька. — Лужа была в траве, и мы по ней походили. И ещё там няня Галюшка походила и показала нам, как качать ногами, чтобы ботинки помыть!

Нина только хмыкнула на это заявление и потребовала показать обувь. К её удивлению, ботинки обоих оказались достаточно чистыми, разве что с приставшими к ним травинками. Оставалось только снять эти зелёные полоски и немного протереть ботинки половой тряпкой. Что дружно и сделали.

Усадив детей за стол с ужином, Нина поспешила к входной двери на стук, гадая, кто там? Почудилось, Тоня сама пришла — пригласить соседку полюбоваться повешенной занавеской. Но за дверью нашёлся Николай. Причём с грузом — на его руках едва удерживалась огромная охапка дров!

Кажется, пользуясь тем, что Нина от неожиданности попятилась, он перешагнул порог и развернулся перед круглой печью. Она мгновенно испугалась, что дрова сейчас загрохочут на металлическом «коврике» перед печью, пугая детей. Но мужчина сгрузил их довольно аккуратно. И выпрямился.

— Марья Егоровна, вообще-то, обещала… — неуверенно начала она.

— Мама обещала, — перебил он её, — и она обещала протопить комнату. Но печью не пользовались уже несколько лет. Для начала я посмотрю, можно ли её затопить.

И улыбнулся детям, которые высунулись из-за занавески посмотреть, кто пришёл. А потом обернулся к печи — как-то так, что Нина поняла: лучше ему не мешать, и тихонько прогнала Саньку и Анюту назад, к столу. А сама с сомнением потопталась возле занавески, гадая, выйти ли к Николаю, сам ли он позовёт её, сделав всё необходимое.

Не оглядываясь, он вдруг спросил:

— А ты вообще умеешь с печью обращаться?

— С обычной русской — умею, — отозвалась обрадованная (он сейчас всё объяснит, нужна ли она ему здесь) Нина и тут же уточнила: — Бабушка у меня деревенская.

— Тогда смотри, — сказал он, кивая.

Она подошла ближе, но поскольку он сидел перед открытой дверцей, то она, помешкав, присела рядом, на корточки.

И оказалась неожиданно близко к нему. Причём Николай взглянул на неё и улыбнулся. Улыбка у него была такая… будто он хранил ту тайну, о которой знала и она. Одна тайна на двоих… Поневоле ответно улыбнулась и она.

Через полчаса они вместе убрались, сметая и собирая с пола грязь, которая осталась после чистки, а печка тихонько гудела огнём за закрытой дверцей.

— Отличная голландочка, — сказал Николай, вставая и забирая ведро с мусором. — Теперь сбегаю выбросить мусор, а потом…

— А потом приходи пить чай, — неожиданно для себя предложила Нина и ощутимо покраснела, но глаз не опустила.

— Спасибо, — с откровенной радостью откликнулся он и поспешно вышел за дверь.

«Что я делаю?! — прыгнув к кухонному столу и лихорадочно осматривая его в поисках того, что бы предложить Николаю к чаю, причитала про себя Нина. — Что я делаю?! Месяца не прошло, как от мужа здесь прячусь! Зачем мне ещё обуза с отношениями… Но ведь я не замуж за