Тайны старого дома - Ульяна Каршева

Заварив чай, она, стремясь успеть до прихода Николая, прошла в большую комнату: дети играли с котятами. Кажется, Санечка начал первым прятать своего Тишку в ящик кушетки, устроив там котёнку гнездо из собственных носков и маек. Зато Анюта придумала гораздо интереснее для своей Плюшки: она вывалила из пластиковой корзины для грязного белья всё, что там было, и запихнула на самое дно сложенное покрывало со своей кровати, после чего принялась катать в этой корзине Плюшку, которая, вытаращив глаза и, кажется, одурев от быстрого верчения (Анюта быстро крутилась вокруг собственной оси), только попискивала, когда её не сносило с краю.

Пришлось котишку выручать, а потом объяснять, что такое верчение на маленького котёнка можно плохо подействовать, и Плюшку стошнит. Впечатлившись, дочь немедленно поставила корзину на место и с завистью посмотрел на Санькиного Тишку.

— А ты возьми поясок от старого платья и поиграй со своей Плюшкой, — подсказала Нина, а через минуту смеялась, глядя, как Анюта усердно бегает по всей комнате, дразня Плюшку кончиком пояска.

Даже Санечка позавидовал и тоже принялся гонять своего Тишку, заставляя конец ремня мелькать перед котёнком.

Нина вернулась в кухоньку и успела поставить табурет перед железной кроватью и «накрыть» его для чаепития… Пока вдвоём пили чай, Николай спросил, всё ли она обустроила в комнате так, как хотелось. Нина сообразила, что его удивляет та самая железная кровать, и рассказала о звонке хозяина квартиры, который разрешил поменять кровать на одёжный шкаф.

После чаепития Николай позвал помощников, и вскоре в махонькой прихожей пропала кровать, зато появился крепкий шкаф… Нине даже неловко было. Получалось, что она использовала симпатию Николая к себе, чтобы добиться комфорта.

Впрочем, Николай тоже был не прочь кое-чего добиться от неё. Так, он сумел уговорить её погулять немного перед сном, а Марья Егоровна с радостью вызвалась посидеть с детьми Нины и проследить за печью, внутри которой всё ещё горело топливо… Нина ещё исподтишка присмотрелась к управдомше: неужели она искренне готова сидеть с детьми? Неужели ей и правда нравится… выбор сына? Но Марья Егоровна замахала руками на неё и сына и велела гулять, сколько влезет: время для гуляний детское! И собственноручно закрыла за ними дверь.

Накинув куртку, которую ей в коридоре подал Николай, Нина вдруг подумала, что на улице вовсю вечереет, а значит, можно погулять даже вдоль дороги. Бывший не разглядит её, если будет проезжать… По коридору они прошли вместе, но к входной двери Николай чуть шагнул шире, чтобы открыть её и пропустить Нину вперёд. Она улыбнулась ему и вышла.

— Что, с…? — раздался сально — нет, даже жирно наглый голос из полутьмы, чёрной и подчёркнутой жёлтым светом из окон. — Гулять собралась?

Нина аж сжалась — в темноте, которую насквозь не проглядишь, пока не присмотришься, звук этого голоса показался жутковатым.

За её спиной Николай вполголоса спросил:

— Савелий, а что? Тебя это напрягает, что гулять она собрались?

Из полутьмы раздался странный звук, будто Савелий захлебнулся чем-то, а потом даже закашлялся, словно та жидкость не в то горло пошло. И затаённая тишина. А Николай вполголоса закончил тише обыкновенного:

— Ещё раз подойдёшь к ней…

Угрозы в его голосе, кажется, не было и слышно. Слишком спокойно он сказал. Но под чьими-то ногами (Нина так и не разглядела Савелия) раздался треск сломанной ветки, а потом топот и шелест сминаемой травы.

— Будет приставать — скажи сразу, — всё так же спокойно обратился к Нине Николай. — Этот алкаш из тех, что будет приставать до упора, если будешь терпеть.

— Спасибо, скажу! — выдохнула Нина.

Он в темноте — сплошные очертания высокой фигуры — сумел найти её руку и положить её себе, на сгиб локтя. И склонился к её лицу.

— Погуляем немного возле дороги? Там дорога уже высохла.

— Погуляем, — храбро сказала Нина.

А про себя пожелала, чтобы он не водил её в сторону лесопарка и кладбища.

Николай будто услышал и повёл её в противоположную сторону. Здесь она много чего не знала, и простая прогулка превратилась в познавательную. Он рассказал, где и какие магазины, и они даже постояли перед окнами некоторых. Прошли не так уж много, потому что, как ни странно, Николай помнил, что её дети остались на попечение его матери и что они впервые остались без Нины в бараке. А потому, остановившись на одной из остановок, он просто махнул рукой в темноту, куда уезжали машины, и коротко объяснил, что там, на улице, есть ещё интересного.

— Если хочешь, можно будет сходить на детскую площадку возле одного из новых домов, — предложил он. — Твоим, наверное, тоже хочется походить не только перед бараком. Как? Сходим?

— Хорошая идея, — пробормотала она, сама себе не веря: главным для неё в его предложении оказалось не то, что дети должны сходить куда-то подальше от барака, а то, что он готов сопровождать их всех.

И они медленно и в самом деле прогулочным шагом вернулись в барак. Причём Николай не требовал от Нины каких-то… хм… гарантий, что она подчинится его желанию. Оставил открытым: хочешь — погуляем ещё. Нет — так нет. Хочешь с детьми — погуляем с детьми.

Он проводил её до двери и, пожелав спокойной ночи, ушёл в комнату матери. А Нина, войдя к себе, наткнулась на Марью Егоровну, которая добродушно спросила:

— Ну и как погуляли?

— Хорошо, — ответила Нина. — На улице свежо.

— Зато у тебя в комнате — посмотри, как сухо!

— Спасибо, Марья Егоровна.

Когда они распрощались, Нина быстро прибралась в комнате, в которой дети, кажется, неплохо так разыгрались с управдомшей, а потом принялась готовить их ко сну. За заботами и расспросами, как они тут без неё, она успокоилась и уже весело смеялась, слушая о приключениях и шалостях котят… Дети усталые, хоть и пытались не показать того, быстро легли по своим местам. Нина выключила верхний свет и привычно уже оставила ночник. После чего накормила котят и положила каждого к детям…

Думала, укрываясь одеялом, что не сможет уснуть сразу, размышляя о новом повороте в своей жизни. Но, кажется, прогулка по едва просохшим улицам и сухое тепло комнаты неплохо так подействовали на неё. И, не успела закрыть глаза, как перед глазами чуть не «заплясали» пока что плохо различимые люди, понеслись события, в которых она узнавала и не узнавала то, что было…

А в половине первого выдралась из снов — с хрипом человека, который чуть не утонул и которого только что вытащили из