Странница - Илья Георгиевич Шаблинский

— Я не знаю насчет доктрины, — произнес Корней тихо, — мне просто кажется, она не может учесть всех нюансов. А у меня… есть нюансы.

— Корней, я, разумеется, не собирался сейчас говорить с вами языком энциклик и постановлений. Я вам просто готов сказать то, что думаю… Но простите, а можно узнать о вашей профессии?

— Я юрист. Работаю в юридической фирме… У меня статус адвоката, но в основном я занимаюсь консалтингом. Это знаете, чуть-чуть другое…

— Да, представляю. Хорошо.

Савицкий сложил руки на груди и принял задумчивый вид. В дверь заглянула очень полная девушка, скользнула глазами по Корнею, нашла наставника, заулыбалась. Савицкий послал ей знак, означающий просьбу подождать.

Велес облизнул губы.

— Ну… Вы как считаете, существуют люди… женщины, реально обладающие такими качествами? Вы с ними не сталкивались?

— Да, — Савицкий потер лоб, — да, об этом. Я как раз собирался. Так… Юристы — люди, наделенные большим запасом здравого смысла? Так? Очень большим запасом?

— Нет, — улыбнулся Корней, — вовсе не обязательно…

30

Савицкий встал и подошел к ближайшему стеллажу, осторожно коснулся пальцем темно-синего корешка и замер в раздумье, оглядывая полки. Эксперт по инквизиции был статен и широкоплеч, и Корнею подумалось, что из него — с учетом этой стати, бархатистого голоса и густой бородищи — вышел бы преотличный православный батюшка. А вот поди ж ты — ведет занятия в кружке при католическом соборе.

— Тут у нас была очень неплохая книга, — заметил Савицкий, скосил глаз и поглядел вполоборота, — тема ведовства в обвинительных заключениях XIV–XVI веков… Интереснейшие данные… Мм. Не могу сейчас найти. Правда, она на польском. Не читаете по-польски?

Он вернулся за небольшой круглый столик, сложил пальцы замком. Столик был нагружен стопкой брошюр с надписью по белому корешку: «Верую. Малый католический катехизис».

— Вы верите? — повторил вопрос Корней. — Ну, в то, что они бывают?

Погладив бороду, Савицкий заговорил мягко и рассудительно:

— Конечно, мм, в том смысле, какой подразумевали средневековые следователи, я бы о ведовстве и ведьмах сегодня говорить не стал. То есть. Я не стал бы говорить о договорах с демоном, подписываемых кровью, о, мм, левитации с помощью метлы, о превращении в кошек и прочую живность… Но мой скепсис очень осторожен. Можно сказать, мм, условен. Просто те показания свидетелей, которые я встречал в источниках, более всего напоминали домыслы или сознательный оговор… В общем, скорее всего, они и были игрой воображения… Но вот что их, мм, питало? Откуда эти образы появились?.. Ну, наверняка вы об этом читали. Вряд ли я скажу вам что-то новое. Тем более что именно темой ведовства, как такового, я особо не занимался…

— Да не читал я ничего, — сурово возразил Корней, — совершенно незачем было.

Савицкий расцепил крупные кисти рук и обвел в воздухе воображаемую полусферу.

— Мозг человека — это целый мир, изученный, между прочим, довольно слабо. Соотношение мозговой деятельности с душевной — тоже в значительной мере тайна… Тайна Творца. Мы лишь пытаемся подступиться к ней… Известно, что время от времени, но не так уж часто, рождаются одаренные люди… Ну, например, вы можете себе представить дар математика или дар живописца… Мм, но вы должны также допустить и то, что время от времени рождаются люди, наделенные способностями совершенно иного рода — способностями, которые весьма трудно использовать во благо кому бы то ни было. Скорее, они могут быть использованы во зло, в ущерб! Что вы так смотрите?

— Я слушаю, — отозвался Корней. — Ну и что это могут быть за свойства?

— Вы о многом таком могли слышать. Ну, мм, например, это способность вызывать галлюцинации — зрительные и слуховые… Или способность причинять на расстоянии вред психическому или физическому состоянию человека. Нарушать какие-то процессы… Что еще? Еще, например, способность искажать образ человека в глазах окружающих — делать его неприглядным или незаметным. Иногда говорят — «нарушать ауру»… Ну, вот все эти и подобные воздействия я бы назвал «сверхординарное зло». Сказать «сверхъестественное» было бы неточно. Мы просто еще не знаем каких-то естественных законов… И может быть, никогда не узнаем. Лучше поэтому сказать «сверхординарное», то есть выходящее за границы нашего обычного опыта… О технике этих воздействий я сейчас не говорю. Ну, техника, она и есть техника. Главное, что в основе лежит некая природная способность. И воля… Прямо скажем, обычно это злая воля…

— Вы сказали «делать незаметным»? — переспросил Корней.

— Ну, это такой частный случай. Человек может нуждаться во внимании других людей, но вдруг совершенно утрачивает это внимание, его как бы не за мечают… Ну, есть много разных других способов…

— Наводить порчу? Да?

— Да, часто это называют порчей… Но дело не в названии. Дело в том, что это воплощение дара — оказывать воздействие, обычно вредное, на расстоянии. Да, я в это верю, а что тут сомневаться? Мы просто не можем пока объяснить этот механизм. Ну так мало ли что человек пока не может объяснить?.. Многие дела и дары Господни непонятны и темны для нас.

Корней смущенно пошевелился.

— А вроде как… Ну, принято считать, что… всякие штуки эти… ну, опасные, черные, они — от дьявола…

Савицкий усмешливо развел руками.

— Если мы допускаем, что Господь сотворил все сущее, включая и сатану, то, я думаю, вряд ли следует настаивать на таком разделении труда. И добрые и злые свойства человеку даются Творцом. А человек уже волен решать — как там ими распорядиться и пользоваться ли вообще. Нам дана свобода выбора — мм, это тоже дар Божий… И иногда, знаете, выбор добра означает, что человек воздерживается от того, чтобы использовать заложенный в нем опасный дар.

— А приворот? — уточнил Корней.

— Что приворот?

— Ну, вот если человек ставит целью… Нет, ладно. Более конкретно. Если женщина хочет влюбить в себя мужчину и удержать его возле себя и использует для этого… такие, ну, не вполне обычные средства… Это тоже будет сверхординарное зло?

— Конечно.

— Но ведь любовь — это светлое чувство. По крайней мере, так считается. То есть это все же благо.

— Так, минутку, — Савицкий выставил широкую левую ладонь как знак «кирпич», — минутку… Насчет влюбить или там приворожить — вообще разговор отдельный. Во-первых, всякие такие попытки, которые предпринимаются вопреки воле объекта любви, — это зло. Просто потому, что это — не по его воле. По-моему, ясно? Но, во-вторых, главное — полноценной любви, настоящего чувства с помощью всех этих штучек, по моему глубокому убеждению, добиться невозможно. Не-воз-мож-но! Сверхординарное зло не