Кейта: Дочь Леса. Книга 1 - Мария Эмви

— Я и не жду, что вы примете наше предложение, — выдавив из себя леденящую душу улыбку, ответил он. — Моя задача — лишь передать его. Что вы планируете делать дальше, решать вашему Совету. И вашему верховному шаману… когда он соизволит вернуться к своему народу.

Инсин намеренно уколол девушку в ответ, упомянув отсутствие Алтана. Не одному же ему выносить все эти душевные терзания! Но «противник» держался с ним наравне — на лице Кейты и мускул не дрогнул от услышанного.

— Моя миссия здесь окончена, — понимая, что сражаться в этой словесной битве с девушкой, представляющей для него не врага, а бесценное сокровище, уже нет ни сил, ни желания, Инсин в последний раз обвел глазами курган, где уже укладывали последние камни. — Как только мои люди закончат, мы уйдем.

Юноша повернулся, чтобы уйти, не желая больше продолжать мучительный разговор. Но прежде чем сделать шаг, он остановился и, не оборачиваясь, бросил через плечо:

— И да, Кейта. Я рад, что ты жива. — после чего, чуть тише, добавил: — Несмотря ни на что… Прощай.

Инсин громко свистнул. Он словно знал, что верный конь находится где-то неподалеку, и белоснежный красавец тут же примчался на зов хозяина, — с другого конца поводьев свисала сорванная ветка орешника. Юноша ловко запрыгнул на степного аргамака, а плечи Кейты поникли еще больше. С этими развевающимися на ветру волосами, в этих белых одеждах и сидя на величественном коне, Инсин как никогда оправдывал статус степного принца. Лучше бы он убирался отсюда прочь, не говоря этих последних слов. Удивительно, но они умудрились задеть девушку еще больнее, чем те, бьющие словно плеть, ледяные и насмешливые высказывания в ее адрес.

Степной воин и его войско ушли. Возле догорающего погребального костра остались лишь Кейта, трое Старейшин, представляющих собой сейчас живое воплощение тотема «ничего не вижу, ничего не слышу, ничего не скажу», и целительница Илин, с глубокой тяжестью в глазах провожающая тени всадников, растворяющихся в ночи. Сдерживая подступающие слезы, юная удаганка нервно вытерла тыльной стороной ладони губы, на которых отчетливо проступал раздражающий, горький привкус пепла от костра. Или же это был горький вкус ее собственной жизни.

Глава 13

Олонхо о рыбке и скворце

Кейта возвращалась в айыл, едва переставляя ноги. Она была ни жива, ни мертва. Пустота. После яростной вспышки у костра и ледяных слов Инсина внутри не осталось ничего, кроме гулкой, звенящей пустоты. Девушка шла на автопилоте, глядя перед собой немигающим взглядом, и картины райской поляны и холодной, враждебной реальности смешивались в ее голове в один мучительный, сюрреалистичный калейдоскоп. Когда она, шатаясь, вошла в круг света от костров у частокола, ее тут же окружили встревоженные друзья.

— Кейта! Где ты была? — подскочил к ней Саян. — Мы уже собирались идти тебя искать! Великая Мать… Выглядишь так, будто снова встретилась с целой стаей абаасы.

И, действительно, — ее лицо было бледным, как лунный свет, а в глазах застыла такая тоска, что у друзей тревожно сжались сердца. Они испугались, что душа их подруги, едва вернувшись в тело, снова готова его покинуть из-за очередных переживаний.

— Я… я в порядке, — прошептала Кейта, но голос ее дрогнул.

— В порядке? — фыркнул Саян. — Да ты на ногах еле стоишь! И холодная, как ледышка. А ну-ка, марш в лечебницу, я заварю тебе самый крепкий отвар Илин.

Но Алани мягко остановила его. Она подошла к Кейте, взяла ее за ледяные руки и заглянула ей в глаза.

— Ей сейчас нужен не отвар, Саян. Ей нужно другое лекарство. — ученица бубна посмотрела на друзей, и в ее глазах блеснула решимость. Чтобы сгладить углы этой жестокой, свалившейся на их подругу судьбы, нужно было не лечить ее тело, а исцелять душу. — Знаете что? — сказала она громко, чтобы слышали все. — А давайте… Завтра мы устроим праздник!

Саян и Тэмир удивленно на нее посмотрели, словно девушка предложила пойти с рук покормить болотных абаасы.

— Праздник? — неуверенно переспросил Тэмир. — Но… война же…

— Вот именно! — подхватила Алани. — Перед долгой тьмой нужно впустить в себя как можно больше света. Мы отпразднуем возвращение Кейты! Возвращение нашего солнца.

Идея оказалась настолько неожиданной и смелой, что по итогу понравилась всем. Саян тут же загорелся.

— Точно! Настоящий шаманский праздник! Не то что степные попойки с драками, а наш, правильный! — он повернулся к Кейте, и его лицо сияло энтузиазмом. — Только представь. Утром мы все вместе пойдем к реке и будем плести салама 27, украсим их разноцветными лоскутками, перьями, пучками шерсти. Каждый вплетет в нее свое желание — о мире, здоровье, хорошей охоте. И мы развесим их между деревьями, чтобы духи-иччи радовались.

— А днем будут состязания! — подхватил Тэмир, подскакивая от возбуждения. — На лучшего сказителя — кто расскажет самое длинное и красивое олонхо! Состязание на самый ловкий танец с бубном! И… и…

— И состязание на то, кто съест больше всех ягодных пирогов. — с надеждой в голосе добавил Саян.

Алани улыбнулась.

— И, конечно, вечером — большой костер. Мы будем петь, играть на хомусах, будем рассказывать друг другу веселые и страшные истории, чтобы смех отгонял злых духов, а страх делал нас сильнее. А самые смелые будут прыгать через огонь, сжигая все свои печали и болезни.

Ребята говорили суетливо, перебивая друг друга, рисуя перед Кейтой картину яркого, солнечного праздника, полного творчества и единения с природой и духами. Удаганка слушала их, и лед в душе начал потихоньку таять. Она смотрела на своих друзей, на их горящие глаза, их искреннее желание помочь ей, вытащить ее из пучины отчаяния.

— А еще, — сказал Саян, заговорщицки подмигнув, — я расскажу всем историю о том, как одна маленькая, но очень упрямая девочка пыталась научить ручного суслика танцевать под звуки хомуса, а суслик вместо этого украл у нее все запасы собранных в лесу ягод и орехов.

— Саян! — воскликнула Кейта, и впервые за этот вечер, уже перешедший в ночь, на ее губах появилась слабая, но настоящая улыбка. Девушка посмотрела на своих друзей, и ее сердце наполнилось теплом