Что это за мать... - Клэй Маклауд Чэпмен

Плечи мальчика кажутся шире, чем несколько часов назад. Продолжаю тихо мыть его, отгоняя эту мысль. Ты просто устала.

Его шрамы сдвинулись. Ромбовидный узор, покрывавший плечи, распустился, размотался в… что это? Что здесь происходит? Утолщённая ткань сместилась, изменив узор, превратившись во что-то другое. Не знаю, как это возможно, но клянусь, я вижу…

Рыбу.

Едва угадывается вздувшаяся рыбья чешуя. Прямо как на его сатиновом одеяле. Шрамы сложились в вышитое скопление существ на его плече, целый зверинец.

Мальчика клеймили. Вот что это, да? Я не знала, как ещё это объяснить. Прозрачные татуировки из нагноившейся плоти. Его тело было холстом, по которому кто-то прошёлся иглой — Генри? — вышивая этих вздувшихся тварей по коже, как зверей с его одеяла.

— Ты в порядке, Скайлер? — Никакой реакции. Мальчик — глухая стена, когда захочет.

Прямо как его отец.

Это не Скайлер,  ругаю себя. Генри не его отец. Ты же знаешь это… Сколько раз нужно себе напоминать? Не поддавайся этой ебаной фантазии и вытаскивай этого ребёнка отсюда!

Из ванной доносится песня Генри.

you were born

Мне нужно держаться. Сохранять спокойствие.

by the water

Притворяться, что всё в порядке.

— Пора помыть голову. — Выдавливаю шампунь на ладонь и провожу по его светлым волосам. Мне нужно сосредоточиться на том, что я делаю, чтобы не запаниковать. Если я смогу ухватиться за этот простой ритуал, просто вымыть голову этому ребёнку, у меня будет что-то, что удержит меня в реальности. Мне нужно что-то стабильное, за что можно ухватиться. Рациональное. Всё, что не даст мне почувствовать, что я схожу с ума.

raised by this river

Я даже не заметила, как начала подпевать, пока мальчик не загудел вместе со мной. Сколько раз Генри будет играть одну и ту же чёртову песню? Он хуже заевшей пластинки, повторяющей один и тот же припев…

Намылив волосы мальчика в пенистый светлый ёжик, смываю шампунь.

— Закрой глазки, малыш. Это щиплет.

Он поворачивает голову ко мне, упираясь подбородком в колено. Взгляд, полный любви, застаёт меня врасплох. Такой полный… полный нужды. Откуда столько любви?

Я смотрю в эти янтарные глаза — и чувствую, как тону в них.

— Мамочка…

Всё во мне хочет отпустить.

— Мамочка, — говорит он, и я чувствую, как сжимается сердце. На его лице застывает улыбка, он не моргает.

Как этот мальчик проникает мне в голову?

— Я не твоя мать. Ты же знаешь это, да? — Больно это говорить. — Обещаю, мы вернём тебя к твоей настоящей…

— Мамочка…

— Нет, малыш, тебе нужно перестать так меня называть. — Наклоняюсь к ванне, чтобы вытащить пробку. Не смотрю, куда тянусь, держа взгляд на мальчике, пока пальцы нащупывают резиновую пробку на ржавой цепочке. Пора вытаскивать его. Ты только посмотри на него: он уже сморщился. Бледная кожа покрылась пузырями, вся в морщинах. Вздулась.

— Мааааамочка…

— Я не твоя мать—

Что-то скользкое сжимается у меня между пальцами в ванне. Рука натыкается на мягкий комок дёргающегося желе. Похоже на очищенный помидор.

Заглядываю в ванну.

Сначала ничего не вижу. Не могу разглядеть, честно. Не на что смотреть. Но постепенно глаза различают прозрачную тень, пойманную в водовороте, утекающем в слив.

В ванне медуза. Крошечная гребневиковая. Без щупалец. Они не жалят, но летом они заполоняют Чесапик и забивают крабовые ловушки.

Как, чёрт возьми, она сюда попала?

Насчитываю три, плавающих в ванне, все меньше моей ладони. Слабого розового оттенка. Ребристые очертания их облакоподобных тел дрейфуют и кружатся в воде у ног мальчика.

Откуда они взялись? Из крана? Могли пробраться через трубы?

— Давай вытрем тебя, — говорю, отгоняя панику. — Встань для меня.

Он послушно подчиняется. Я накрываю его голову полотенцем, вытирая волосы. Он не видит, как я заглядываю в ванну, пока одна крошечная медуза за другой исчезают в трубе. Некоторые слишком большие и скапливаются у слива, образуя затор.

Сколько их там?

— Давай посмотрим на тебя, — говорю. Поворачиваю его, проводя пальцами по шелковистым волосам, ищу проплешины, сыпь или ожоги. — Вот. Чистый, как новенький—

Стоп. Что-то за ухом.

— Кажется, пропустила пятнышко. — Держись, Мэди, не паникуй—

Что-то прицепилось к его мочке. — Нашла картошку. — Наклоняю голову мальчика вперёд, чтобы разглядеть лучше. Он не сопротивляется. Не дёргается. — Дай мне…