Порочная: Хэллоуин - Брайан Смит

трейлеров средь бела дня, не было оптимальным вариантом. Это было бы как раз наоборот, но Бо также знал, что не может позволить ей продолжать кричать. Кроме того, он был очень зол, его глубоко задели ее резкие слова и еще больше ранило ее отношение к его брату, который ничего не мог поделать с тем, каким он был.

Он зажал ей рот рукой, чтобы заглушить крики.

Затем он переместился над ней и обнял ее за шею. Когда он почувствовал, что держит ее как можно крепче, он сильно, зверски повернул ее шею, сломав ее. Он улыбнулся и удовлетворенно вздохнул, почувствовав, как она дернулась, а затем замерла под ним.

Полежав на ней еще несколько минут, он приподнялся и еще некоторое время любовался ее телом, которое оставалось таким же прекрасным, как и раньше. Единственным недостатком было то, что теперь оно утратило весь свой будущий потенциал. Он чувствовал, что мог бы смотреть на нее вечно. Он также мог представить себе каждую стадию ее медленного разложения. В конце концов, он видел этот процесс бесчисленное количество раз.

Смотреть на нее вечно, каким бы приятным это ни было, было нереалистичным вариантом. Ему нужно было разбудить Клетуса и убраться отсюда, желательно прихватив с собой труп Дианны, если он чувствовал, что они смогут как-то незаметно вынести ее из дома, чтобы никто из соседей не заметил. Он оделся и пошел в жилую часть трейлера, чтобы разбудить брата.

Клетус уже проснулся.

Он сидел в обеденном кресле, расположенном в углу гостиной, лицом к закрытой двери спальни. Его ноги были широко расставлены, а пальцы сжаты на коленях. Бо собирался подтолкнуть брата к решительным действиям, но сначала промолчал, пораженный ощущением чего-то необычного в позе и поведении парня.

Но нет... дело было не только в этом.

Он выглядел не так, как надо.

Пальцы, сжатые на коленях, казались длиннее и тоньше, чем должны были быть, почти как... когти. Он был в полном сознании и смотрел на Бо сквозь щели в гниющей тыкве. Только тыква больше не выглядела так, будто она гниет. Еe текстура изменилась. Казалось, онa съежилась, почти растаялa, прилипнув к коже, как второй слой плотной плоти. А его рот... Эти зазубренные зубы, вырезанные из кожуры, больше не походили на неточную имитацию живых зубов.

Они выглядели функциональными.

Рот широко растянулся в отвратительной, вызывающей глубокое беспокойство ухмылке, оранжевая мякоть тыквы двигалась и растягивалась, как настоящая кожа, потому что это была настоящая кожа.

Клетус медленно поднялся с обеденного стула, ударившись макушкой о потолок трейлера. У Бо комок подкатил к горлу, когда он понял, что его брат стал по меньшей мере на фут выше, чем был всегда. И его пальцы стали немного длиннее. Тыквенная улыбка становилась все шире и шире. Бо не понимал, как можно было так широко разрезать странную оранжевую мякоть, не порвав ее.

Бо почувствовал, как вода стекает по его ноге, и понял, что обмочился.

Его брат больше не был ему братом.

Он превратился в монстра.

Бо захныкал.

Его охватило чувство, что он никогда не выберется из этого трейлера. Всего несколько мгновений назад он утешал себя мыслью, что необходимость убить Дианну, хотя и достойна сожаления, но в то же время дает ему возможность забрать ее значительную долю их выигрыша в "Боях Сучек".

Но это было уже не важно.

Клетус шагнул к нему.

Окно!

Глаза Бо расширились от внезапного озарения.

Он не мог выйти через парадную дверь, потому что это означало пройти мимо Клетуса, что, как теперь казалось, было равносильно самоубийству, но, возможно, он мог бы выбраться через окно спальни. Он начал пятиться в комнату еще до того, как принял осознанное решение сделать это. Как только он понял, что находится в движении, он бросился вперед, развернувшись, как только оказался в комнате, и бросился к окну. Ему оставалось надеяться, что у него хватит инерции, чтобы проломиться сквозь него, потому что он знал, что у него не будет времени открыть его.

Клетус догнал его прежде, чем он успел добежать туда.

Бо заскулил и снова обмочился, когда почувствовал, как длинные пальцы брата крепко сомкнулись на его шее, заставив его захрипеть, когда они перекрыли ему дыхание. Когда Клетус сделал резкое движение рукой, оторвав голову Бо от туловища, хлынул фонтан крови. Часть крови попала на его тыквенное лицо, а еще больше - на потолок.

Позволив трупу Бо упасть на пол, Клетус повернулся и несколько мгновений наблюдал за неподвижной Дианной. Он наклонил голову далеко в сторону, имитируя намеренно жуткое движение, которое он часто делал, когда еще был человеком.

Затем его рот расширился еще больше, когда он подошел к кровати и заключил Дианну в объятия. Его рот продолжал расширяться, когда он откусил ей голову, выплюнул ее и начал жадно пить кровь, хлынувшую из обрубка. 

28.

Когда Бубба Рэй открыл глаза, он лежал на спине и смотрел в затянутое тучами послеполуденное небо. С момента его последнего пробуждения, возможно, прошли часы. Течение времени интересовало его лишь самым мимолетным образом. Главным образом, он был удивлен тем, что вообще очнулся.

Последнее, что он помнил, была жестокая боль от того, что какой-то большой и тяжелый предмет глубоко вонзился ему в спину. Он упал на колени за мгновение до того, как рухнуть лицом вниз на землю. Затем кто-то наступил ему на спину, схватил за рукоять топора и начал дергать ее вверх-вниз, чтобы высвободить. Хотя сейчас он ничего этого не чувствовал, воспоминание о взрыве обжигающей, поджаривающей мозг агонии осталось.

Он также вспомнил, как откуда-то сверху донесся напряженный звук, и теперь понял, что это нападавший снова занес топор высоко над головой. Мгновение спустя лезвие опустилось снова, на этот раз с большей силой, и во второй раз глубоко вонзилось ему в спину. Боль в тот раз была такой сильной, что заставила его оплакивать свою маму, женщину, которая всегда презирала его, которая однажды сказала ему, что больше всего в жизни сожалеет о том, что не продала его ради денег на наркотики. Нападавший снова вырвал топор и опустил его в третий раз, и после этого его поглотила темнота.

Он не сомневался, что его убили, но теперь он вернулся.

Ему не потребовалось много времени, чтобы придумать вероятное объяснение такому повороту событий. Лоретта, которая, скорей всего, напала на него, подключила его труп к аппарату воскрешения и снова пустила его в ход. Он не видел,