Горящий призрак без имени - Герман Гусаров

Кем бы ни была шаманка — она знала как с этим обращаться и делала что в её силах.

Увидев, как чёрная жидкость скрывается под полом, я внезапно вспомнил про девятилетнюю девочку. Я опустил окуляры ниже, переводя взгляд на окна квартиры третьего этажа. Сердце застучало в груди, гулко отдаваясь в ушах. Девочка была в своей комнате.

Она сидела на кровати, спокойно расчёсывая свои золотистые локоны. В её движениях не было той яркости и живости, которые я видел ещё недавно. Она не обращала внимания на своего медвежонка. Теперь она действовала размерено, плавно, что было вовсе не свойственно ребёнку её возраста. Она будто повзрослела внутри, но не снаружи.

Чувство недоброго нарастало у меня внутри, словно невидимые пальцы сжимали моё горло.

Я перевёл бинокль на другие комнаты её квартиры, и в спальне обнаружил родителей девочки — они лежали на двуспальной кровати, не раздетые, без движения, и с белыми, словно измазанными белилами, лицами. Нет, они не спали — что-то в этом положении, в этих лицах, в этом ярком свете, бросающем тени на их недвижимые тела, совершенно не походило на сон. Они выглядели так, будто кто-то вынул из них жизнь, оставив пустые, неживые оболочки. И их дочь в соседней комнате это явно не волновало.

От осознания всё моё тело пробило мелкой дрожью, ещё чуть-чуть и бинокль выскользнул бы из моих рук.

Если это чёрная зараза добралась и до них…

Мои дрожащие руки невольно повернули бинокль на другие квартиры, примыкающие к этой злополучной комнате на четвёртом этаже.

Вот он, тот самый парень-программист, что раньше кодил за компьютером. Теперь его комната залита светом, хотя раньше он его не любил, и сам он лежит на диване, вытянувшись, как покойник. В его лице застыл тот же мертвенный оттенок, что и у остальных.

Я судорожно, почти вслепую, стал шарить взглядом по соседним окнам, с ужасом замечал, что почти половина квартир светилась, словно оранжевые пятна гнили в глубокой ночи. В каждой из этих квартир — были неподвижные тела, залитые холодным светом ламп. Манекены, которые как будто лежали в ожидании чего-то, невидимого и неотвратимого.

Сердце пропустило удар.

Ужасная догадка вспыхнула во мне, как искра: эта мерзкая чёрная субстанция, медленно заползающая под плинтуса, — за неполные сутки, что прошли с момента, как я последний раз наблюдал за домом — пробралась в половину квартир, и словно зараза, неумолимо пожрала всех людей на своём пути.

Она словно тьма, проникла в этих людей, лишив их разума, движения и воли, оставив валяться, как брошенные манекены в ожидании чего-то.

Или кого-то?

И что теперь будет? Что будет с этим домом, с этими людьми… и со мной? Как далеко собирается забраться эта штука?

Но эти вопросы отмелись в сторону, едва в голове пронеслось знакомое имя — Нарина — ужас накатил на меня новой волной. Я совсем забыл, что она живёт в этом же доме!

Глава 28. Считанные секунды

Я кинул быстрый взгляд на окна её комнаты — они горели — внутри всё оборвалось. Неужели я опоздал? Чёрная зараза уже добралась до неё?

Рано паниковать. Сперва надо позвонить ей или написать. Я схватился за телефон, пальцы сами судорожно скользили по кнопкам. Почему-то я решил, что набрать её номер вручную будет быстрее, чем искать в списке контактов. Я слышал, как пульс грохотал в ушах, и вот я уже занёс палец над кнопкой «вызов»… когда телефон в руке вдруг ожил, его вибрация обожгла ладонь.

Нарина звонила первой.

Я поднёс трубку к уху, и уже с первого её всхлипа понял, что она на грани.

— Вадим, ты первый кто пришёл мне на ум, можешь мне не верить, но я не знаю что делать…

Её голос был сбивчивым и дрожащим, как натянутая до предела струна.

— Говори что случилось, — попросил я, хотя догадывался.

— С моими родителями происходит что-то странное. Они говорят своими привычными голосами, но я вижу, что это не они. Я не пьяная или что-то такое, ты же меня знаешь…

— Всё хорошо, продолжай.

— В тарелках на кухне какая-то вонючая чёрная дрянь, они пытались накормить меня ею… и я просто… я испугана.

— Я понял, я тебе верю, где ты сейчас?

— Мне пришлось запереться от них в своей комнате. Я слышу их шаги снаружи, но они звучат не как у моих мамы и папы. Это что-то другое. Мне страшно.

— Боже Нарина…

— Но это ещё не всё, — «словно этого было мало». — Ко мне в комнату заползает нечто тёмное. Оно струится из-под двери. Оно живое. И думаю скоро оно найдёт меня. Я правда не знаю что делать. Помоги.

— Прыгай в окно!

— Что?

— У вас под окнами огромные сугробы, они смягчат падение. Ни в коем случае не дай этой хрени добраться до тебя!

Я слышал, как её голос срывался на плач, и чувствовал, как холод пронизывал меня с головы до пят — я знал, что должен как-то выручить её.

— Сделай это, а я подхвачу тебя! Я уже иду!

Я не мог терять ни секунды.

Бросив трубку, я накинул пальто, даже не успев натянуть ботинки. В одних носках я выбежал в подъезд и вихрем слетел вниз, на улицу.

Когда я распахнул дверь — холодный, пронизывающий зимний ветер ударил в лицо. Снежинки, колючие, как иглы, впивались в кожу. Всюду снег, и ночь накрыла улицу таким густым мраком, что перед глазами мелькают лишь белые пятна. Я буквально нырнул в метровые сугробы, глубокие и колючие. Мои ноги моментально стали мокрыми и ледяными, но я не чувствовал этого — единственное, что сейчас имело значение, это — Нарина.

Когда я добрался до её окна, то увидел, что оно уже было распахнуто. Ветер задувал внутрь, и в леденящем воздухе на подоконнике стоял её силуэт. Лицо мёртвенно-бледное, взгляд отчаянный, испуганный, словно у животного, загнанного в угол. Я видел, как её руки сжимают раму, как трясётся тело. Я пытался добежать до неё, но снег будто не пускал меня. Его было слишком много.

И вот, в один момент, Нарина прыгнула — оттолкнулась и полетела вниз.

Она находилась в воздухе считанные секунды, но мне показалось, что они растянулись на несколько минут. Я замер и смотрел,