Горящий призрак без имени - Герман Гусаров

как она бесшумно свалилась в пушистый сугроб, скрывшись в нём с головой. Несколько секунд я не дышал, не моргал, потом всё же осмелился подбежать туда и понял — она цела. Дыхание сбивчивое, крупные слёзы застилали лицо, но она была жива.

Нарина смотрела на меня красными от слёз глазами. Я вытянул её и обхватил за плечи, ощущая, как её горячее, дрожащее тело прижимается ко мне.

Машинально я поднял глаза к окну.

И тут увидел это. Из её комнаты, словно в погоне за ней, выплеснулись сгустки чёрной, липкой жижи. Они извивались в полёте, словно сколопендры, и вот-вот обрушились бы нам на головы.

В последний момент я успел оттащить Нарину в сторону, когда сгустки коснулись снега, в том месте, где только что стояли мы. И сразу же раздался страшный, нечеловеческий скрежет. В этом звуке — был чистый ужас, дикий и звериный. Он лишь отдалённо напоминал крысиный визг. Сгустки задымились, медленно погружаясь в сугроб, и их предсмертный вопль затерялся в шуме ветра.

Теперь мне стало ясно зачем шаманка открывала окно — снег убивает её — убивает эту чёрную заразу, от которой нет спасения в замкнутых комнатах. Хоть и иллюзорная, но у меня появляется надежда, что от этого ещё можно защититься.

Я быстро сбросил с себя пальто и накрыл им Нарину. Она жалась ко мне, обхватывая руками, словно спасательный круг. Я стал уводить её прочь, укутывая посильнее, и будто бы пытаясь защитить не столько от холода, сколько от того липкого ужаса, что расползался по её дому.

Окна моей панельной пятиэтажки как и положено — не горели. Все спали в своих тёплых постелях, даже не подозревая, что прямо сейчас происходит в соседнем доме. У самого входа в подъезд мы оглянулись и заметили, как из окна комнаты за нами наблюдали её родители. Они и не думали преследовать нас, а лишь закрыли распахнутое окно и скрылись внутри.

Сейчас нам удалось спастись, но я понимал, что зловещий взгляд этого дома, наполненного мёртвым светом и смертельной тьмой, уже заметил нас и вряд ли собирался просто так отпустить.

Мы промёрзли.

Поднявшись в квартиру, я скинул с себя мокрые вещи, и принёс Нарине несколько пледов и тазик с горячей водой. Она стянула насквозь промокшие чёрные колготки и осторожно опустила босые ступни в горячую воду.

Мы расположились на кухне, где у меня был своеобразный штаб. Только находясь здесь мы оба стали немного успокаиваться. Входная дверь была крепко заперта, за нами никто не гнался и дом был очень тихим, в общем — страх постепенно отступал.

Нарина сидела на стуле, а я на матрасе у её ног. Она впервые была у меня в гостях, да ещё и при таких странных обстоятельствах.

Её кожа была тёплого кофейного оттенка, словно капучино с парой ложёчек молока, и этот цвет становился лишь насыщеннее от тёплой воды.

— Что это за хрень? — спросила она. — Что происходит? На нас напали инопланетяне?

— Ох даже не знаю с чего начать.

— Так ты что-то знаешь об этом?

— Не так уж много, но больше, чем хотелось бы.

Я рассказал ей, что всего пару дней назад начал следить за странностями в одном из окон её дома. Описал громадную девушку в гробу, загадочные эксперименты, рыжего парня и шаманку, и о чёрной субстанции упомянул. Всё это началось как невинное подглядывание, а вылилось в кошмары.

— …я и не думал, что это заполонит весь дом буквально за сутки. Прости что не написал тебе раньше, я думал мне никто не поверит и был в слегка изменённом состоянии сознания. Короче извини…

— Да не переживай, Вадим, — перебила она. — Я рада что ты взял трубку. Если бы не ты, я бы не знала что делать. Я так растерялась в тот момент, от страха голова перестала работать.

Я продолжал бесцельно разглядывать её ноги в воде. Множество родинок были разбросаны по ним, как крошечные звёзды, рассыпанные в случайном порядке. Создавалось впечатление, словно каждая была оставлена кем-то намеренно, наудачу. Свои же продрогшие ноги я потеплее укутал в одеяло и подсунул под батарею.

— А когда ты заметила перемены в поведении своих родителей?

— Я допоздна была в гостях у Майи как обычно, и когда вернулась ближе к полуночи, тут же ощутила что-то не то. Дома пахло иначе, не нашим запахом, словно там уже несколько лет жили другие люди. И запах чем-то напоминал мазут. Знаешь как он пахнет?

Я покивал.

— Я тоже знаю, когда была маленькой, папа работал на полях, водил кировец, и я очень любила лазить по нему. Так вот дома пахло примерно как там, но намного сильнее — очень тяжёлый и резкий запах, буквально обжигающий слизистую носа. Я услышала как папа и мама говорят о чём-то на кухне, спросила у них чем это так пахнет, но они не ответили. Это показалось мне странным, тогда я вошла туда и увидела, что они сидят на полу спиной друг к другу. Папа с отрешённым лицом смотрел в стену, а мама оживлённым тоном спорила с ним о ценах на недвижимость. Голоса были очень живые, я могла бы отвернуться и легко представить себе обычный вечерний разговор моих родителей, но их лица…

Нарина прервалась, чтобы отпить какао, заваренное мной.

— Их глаза метались по разным сторонам, а лица были пустыми, не выражали никаких эмоций, и были покрыты какой-то мертвенной студёнистой плёнкой. Я спросила у них, почему они так сидят, и тогда разговор прервался на полуслове. Они одновременно посмотрели на меня, но это были не они. Женщине похожей на мою маму понадобилось несколько секунд, чтобы сосредоточить свой бегающий взгляд на моём. Я аж отшатнулась. Тогда она поднялась на ноги и предложила мне поесть приготовленный ею суп. В тарелках я увидела ту жуткую чёрную массу. Она колыхалась желеобразными волнами. А женщина улыбалась как человек, который разучился это делать. Испугавшись, я убежала в свою комнату и заперлась там. Может это глупо, но почему-то первым делом я позвонила своим родителям. Мне показалось, словно они куда-то отошли и обязательно возьмут трубку, а это всего лишь их злые двойники, но телефоны зазвонили в квартире. Двойники стали дёргать дверь и уговаривать меня выйти наружу по-хорошему. Голос у них был такой же