Шокирующие странствия 3: хэллоуинская антология сплаттерпанка и экстремального хоррора - Чисто Хили

- Это какое-то педерастическое дерьмо? Ты же не серьезно...

Грифф сделал выпад, с силой сжав челюсти на лице мужчины. Хрящ порвался. Он оторвал кончик носа с влажным, рвущимся звуком. Брызнула кровь. Мужчина вскрикнул и, откинувшись назад, упал на пол. Одной рукой он схватился за лицо, а другой слабо дернулся, как умирающая птица.

Грифф двигался, как чертов призрак, хватая с полки отвертку. Я отвернулся, наблюдая, как мой новый друг втыкает инструмент в глазницу мужчины.

Когда я попытался оглянуться, Грифф снова и снова наносил мужчине удары отверткой. Он навалился ему на грудь, прижимая его спиной к доскам пола, как перевернутого жука.

Воздух наполнился жалобными воплями мужчины, а Грифф продолжал свою жестокую атаку. Его ноги задергались, и я увидел, как на его штанах расползлись желтые пятна - он в ужасе обмочился.

Грифф заглушил крики, в последний раз с отвращением сунув отвертку в ухо мужчины и отломав рукоятку. Кровь хлынула из раны, как из прорванной трубы.

- Срань господня... черт... - я запнулся, не в силах вымолвить что-нибудь нормальное.

Девушка убежала так быстро, что превратилась в размытое пятно. Я схватил ее, сам не зная почему. Может быть, слепой инстинкт?

Грифф хихикнул.

- Видишь, я же говорил тебе. Ты готов.

- Нет, - сказал я, все еще удерживая ее, пока она сопротивлялась. - Я не имел в виду...

- Ты смотрел. Теперь присоединяйся.

Девушка брыкалась и царапалась. Ее ногти впились мне в лицо, и из них потекла кровь.

- Пожалуйста, - всхлипывала она. - Пожалуйста, не надо...

Грифф сорвал с нее маску.

- Хорошенькая, - сказал он. - Быть испуганной тебе идет.

Затем он протянул мне молоток. Я потерялся в вихре хаоса. Откуда взялся молоток?

- Отпустите меня! Я не собираюсь ничего говорить! - взмолилась она.

- Ты смотрела, - прошептал он, приблизив губы так близко, что я был уверен, она почувствовала запах сырого мяса в его дыхании. - Шоу не бесплатное. Ничто не бесплатное.

Я колебался, молоток был холодным в моей руке.

- Эван, она - настоящая стерва, которая не уделяет тебе времени, - объяснил Грифф, схватив ее и пнув под ребра. Девушка согнулась и упала на колени. - Она твоя мать, твоя первая любовь... помнишь, как она игнорировала тебя?

Откуда он мог знать все это? Эта боль?

И тут меня осенило. Тыква... Кровь и ритуал... Тьма ответила мне тем же! Это было по-настоящему. Грифф был моим ответом. Он был моей местью.

Я не помню, зачем я это делал, но я нанес свой первый удар. От первого удара верхняя часть ее черепа раскололась, как вареное яйцо. Кожа лопнула, и кровь брызнула фонтаном. Она закричала, но крик получился искаженным, словно ее мозг больше не знал, как кричать.

Второй удар раздробил ей правый глаз. Глазница лопнула, как виноградина под тяжестью. Вязкое желе и осколки кости усеяли пол. Я была одержим. Каждый последующий удар был просто шумом и месивом. К пятому я уже не размахивал молотком. Я ваял с ненавистью.

Грифф наконец остановил меня и забрал молоток из моих рук. Я запыхался, не понимая, что я только что сделал. Он опустился на колени рядом с ней и запустил свои окровавленные пальцы в ее волосы, как будто гладил собаку.

- Почему? - выдохнул я, медленно осознавая, что натворил. - Почему ты это сделал... зачем мы только что это сделали?

- Потому что мы можем, - сказал он. - Никто не может нас остановить. Вот что происходит, когда слишком долго бьешь щенка и не обращаешь на него внимания. Он вырастает злобным и жестоким!

Мои руки дрожали и были скользкими от крови. Мне не было ни жарко, ни холодно, просто... вот так. Я ничего не чувствовал.

Что-то хрустнуло под моим ботинком, когда я уходил от ее безжизненного тела. Возможно, это был ее глаз. В другом конце комнаты в треснувшем зеркале отражался я, но я не был уверен, на что смотрю. Грифф закурил сигарету и предложил мне.

- Ты это слышишь? - спросил он.

Тишина.

Ни сирен, ни криков. Только тихие капли крови падали на линолеум. У меня перехватило дыхание.

- Теперь ты в деле, Эван, - сказал Грифф. - То, что ты чувствуешь в своей груди. Это свобода. Ты больше не невидимка. Я вижу тебя таким, какой ты есть!

Я поверил ему.

* * *

Мы прятались в подвале сгоревшего публичного дома на Блидер-стрит. После пожара в 72-м он был закрыт, и его оставили гнить, как и все остальное в этом городе, что когда-то что-то значило, а потом перестало значить. Стены почернели и отслаивались, как кожа после солнечного ожога, который остается гноиться. Каждый уголок был испещрен граффити с именами и рисунками, которые ни у кого не хватило духу нарисовать при дневном свете.

Воздух был отвратительный. Казалось, что здание может рухнуть на нас в любой момент.

Я огляделся, но других скваттеров не было. Только мы.

Грифф шагнул в темноту, как будто она ждала его. Он развел руки, держа в кулаках свечи, и сказал:

- Добро пожаловать в мое святилище, Эван.

Он расставил свечи полукругом, вставив их в черепа тыквенных фонариков, после того как зажег их. Десятки тыкв тихо гнили по углам, их лица были изуродованы. Некоторые из них были вырезаны лезвием. Другие были прибиты гвоздями и пришиты с выражением, которому не место в этом мире. Рот одной из них был зашит гитарной струной. У другой не было глаз, но она все еще истекала гноем, похожим на воск.

Огоньки в них дрожали, словно пытались заговорить.

Он протянул мне пачку ментоловых конфет и стакан с чем-то коричневым и противным. Я выпил это без вопросов. Напиток обжигал, как подслащенный отбеливатель.

- Расскажи мне, что ты там видел, - попросил он, глядя на меня так, словно уже знал.

- Я убил ту девушку, - пробормотал я.

Все еще немного стыдясь.

Он улыбнулся, и улыбка была широкой.

- Нет, Эван. Это не то, что я имел в виду. Ты видел себя. Ты посмотрел ей в глаза, когда сломал ее, и не дрогнул. Это был момент, когда поводок оборвался. Так родилась твоя правда.

Я попытался закрыть глаза. Но она была там - девушка в розовой толстовке с капюшоном, пропитанная