Призраки безмолвных холмов - Анита Кришан

– Баба, почему здесь так мало посетителей? Ведь где-то здесь находится тот самый домик, расположенный прямо посреди нетронутого гималайского леса, на берегу чистого горного ручья. Не так ли? Тогда почему это место не пользуется популярностью?

Старик нахмурился еще больше. Было совершенно очевидно, что он колеблется.

– Я не вправе говорить об этом, – довольно резко ответил он и продолжил потягивать чай. Теперь на его лице появилось странное выражение. Анкур видел, что старик погрузился в раздумья, словно решал – заговорить или промолчать. К этому времени мужчины допили свой чай. Мохит направился к двери, чтобы расплатиться. Старик поспешно поставил свою чашку и отрывисто заговорил:

– Знаете, мой сын работает там, в домике, поваром. У него хорошая зарплата. Получает ежемесячное жалованье и деньги на содержание кухни по чеку. У него есть банковский счет в Куллу. Сахиб живет на плоскогорье, в Пенджабе. Теперь он практически там не появляется. Мой сын тоже – он никогда не остается в домике на ночь. Как и Шьям. Им хорошо платят, и это удерживает их на работе. Но оба всегда возвращаются в деревню задолго до наступления темноты. Там очень одиноко и… и…

– Анкур, давай уже поскорее доберемся до места. Мне нужно принять горячий душ, а потом перекусить. Мой желудок требует еды, – сказал Мохит, прерывая их разговор.

– У тебя не желудок, а черная дыра, – усмехнулся Анкур. Чашка чая придала им сил. Мужчины взяли свои рюкзаки и направились к месту назначения.

– Будьте осторожны, юные сахибы! – крикнул старик. – И молитесь. Не забывайте молиться Параматме, высшему защитнику!

Настойчивость, прозвучавшая в голосе старика, тревожила. Анкур повернулся и кивнул ему. Взгляд старика сквозь прищуренные глаза был пронизывающим. Усмотрел ли в них Анкур жалость или это был страх? Что бы это ни было, он чувствовал себя сбитым с толку. Затем, выбросив эту мимолетную мысль из головы, Анкур зашагал прочь. За поворотом мужчина еще раз оглянулся на старика. Теперь тот сидел с закрытыми глазами и что-то беззвучно бормотал. Он явно молился. Молодая женщина стояла в дверях, глядя друзьям вслед со странным выражением лица – смесью сочувствия и тревоги. Ее губы были плотно сжаты, будто для того, чтобы слова, которые она хотела произнести, не вырвались наружу. У Анкура возникло непонятное чувство, и он перестал беспокоиться лишь тогда, когда старик и женщина скрылись из виду.

Я пришел сюда, чтобы насладиться покоем и красотой, а красота – в покое. Тревога – это убийца.

Он кивнул сам себе.

Лес стал гораздо гуще, а тропинка – у́же. Они непрерывно поднимались вверх. Приятный солнечный свет падал на них сквозь высокие хвойные деревья. Здесь было очень тихо. Зловеще тихо. Анкур с некоторым трепетом осознал, что даже щебетание птиц затихло.

В это время дня? Куда подевались птицы?

Вместо того чтобы наслаждаться покоем, Анкур по мере их приближения к домику становился все более и более встревоженным. Что-то было не так. Их окружала природная красота, но на сердце у него было тяжело, как будто сердечная мышца напряглась и с трудом перекачивала кровь по всему телу. Анкур чувствовал, как радость и его юношеская энергия медленно тают, делая его грустным и угрюмым. Это было необычно. Он никогда раньше не испытывал ничего подобного. Мужчина повернулся и посмотрел на Мохита. Тот находился примерно в пяти метрах позади него, беззаботно шагая вперед, ни о чем не переживая.

Почему только я чувствую себя подавленным? Это предчувствие?

Тяжелые шаги вынуждали Анкура остановиться. Далекий голос из глубин его мозга звенел смутным предупреждающим звоночком. Он остановился, чтобы Мохит смог его догнать.

– Дружище, место и в самом деле сказочное. Я уже влюблен в него. Спасибо, что привел меня сюда. – Мохит ухмыльнулся, и Анкур почувствовал странный страх, как будто кто-то насмехался над его беспомощностью. Почему он так себя чувствовал? Почему он сходил с ума?

Примерно через двадцать минут ходьбы в гору друзья вышли на широкую ровную площадку. Сквозь деревья частично проглядывало небольшое рукотворное сооружение. Это было одноэтажное неприметное строение из камня и дерева, расположенное прямо посреди сосновой рощи, единственный дом в этой глуши. Они открыли маленькую шаткую калитку, на которой висела небольшая табличка с надписью жирными буквами: «Домик в джунглях». Свежевыкрашенная доска резко контрастировала с остальным старым зданием, как будто маньяк заманивал жертву сладкими речами. Анкур остановился, чтобы оглядеть место. Узкая дорожка, окаймленная неухоженным садом, вела к старому коттеджу в викторианском стиле. Ряд окон по обе стороны тяжелой резной двери образовывал передний фасад. Веранда шириной в два метра тянулась по всей длине дома. Косые лучи полуденного солнца теперь падали на веранду, разливая свое золотое сияние.

На веранде не было ни мебели, ни стульев, хотя она служила идеальным местом для того, чтобы погреться на солнышке. Затем Анкур заметил в дальнем углу, в тени древнего дуба, кресло-качалку, потрепанное непогодой, но крепкое. Оно слегка покачивалось, отчего у Анкура по спине побежали мурашки.

«Это ветер», – напомнил он себе.

– Дружище, эти британцы такие изобретательные. Я даже представить себе не мог, что можно строить коттеджи в таких дебрях! – заметил Мохит с усмешкой, привлекая внимание Анкура.

Почему он так странно ухмыляется, как орангутанг?

Внезапно Анкуру все показалось странным, даже ухмылка Мохита показалась мерзкой.

Где-то совсем неподалеку мужчина услышал плеск бегущей воды, однако ручей был полностью скрыт деревьями. Он тоже звучал недружелюбно и зловеще. Анкур тряхнул головой, чтобы прогнать ужасное предчувствие. Да что с ним сегодня такое? Он всегда любил горы и их бурные ручьи. Тогда почему же на этот раз все казалось таким странным и нервирующим? Неужели у него сработало какое-то шестое чувство?

Двое местных мужчин, одетых в простые туники-курты, грубые шерстяные пальто и в шапочках куллу на головах, сидели на ступеньках, ведущих на веранду. Они, должно быть, ожидали их и теперь оба встали, чтобы поприветствовать своих гостей.

Невысокий темноволосый мужчина лет сорока с небольшим вышел вперед.

– Я Шьям, сэр, смотритель, а это Кишан – повар. – Он указал на высокого светловолосого симпатичного молодого человека, стоявшего рядом с ним. – Он приготовит вам очень вкусную еду, сэр. Но вы немного опаздываете на обед.

Кишан застенчиво улыбнулся. И все же Анкур почувствовал, что в этой улыбке не хватает теплоты или искренности, которыми славятся большинство пахари. Выражение лица Шьяма оставалось серьезным и несчастным, как будто он работал здесь против своей воли. Анкур сразу заметил все это.