Консультант - Бентли Литтл

каиновой печатью давил им на губы. «Так жить нельзя», – подумал Крейг, не в силах перестать гадать попутно, не был ли он одним из тех, кого сейчас собираются сократить, и не внушал ли консультант ему эту паранойю, надеясь, что психологическое давление сокрушит его.

Приплыли: Крейг стал испытывать паранойю по поводу… собственной паранойи.

Небольшой ресторанчик был переполнен, и друзья сделали заказы по очереди: пока один подходил к окошку выдачи, другой стерег занятый ими маленький столик у выхода.

– И о чем вы с ним совещались? – спросил Крейг, пока они ждали.

– Ни о чем, как всегда, – бросил Фил. – Этот пустоболт просто влюблен в звук своего голоса. Иных причин собираться я не вижу.

– Значит, никаких новостей?

– Ага.

– Знаешь, – сказал Крейг, – «БФГ» даже не привлекли наших программистов к работе над этим приложением по питанию. Они поднесли его на блюдечке. Не знаю, сделано ли оно для них на заказ или у них в штате есть собственные кодеры… но никто из «КомПрода» над этим не работал.

– Ты ведь поручил уже своим умельцам проанализировать эту приблуду?

– Да, – подтвердил Крейг устало. – Не знаю, будет ли толк. Сейчас программисты все как один играют в «Королевскую битву». Подставляют друг друга, лишь бы уволили того парня, а не тебя. По-моему, они всерьез верят, что останется только кто-то один.

Заказ приготовили, и Крейг подошел забрать его. Когда он шел к столу, управились и с заказом Фила. Крейг откусил кусочек тортильи, когда его друг поставил поднос на стол и сказал:

– Ты же знаешь Тома Уэйтса?

– Ну да, слышал про такого. Меня снова ждет музыкальный ликбез?

Фил проигнорировал выпад:

– В 1970-е годы Том Уэйтс выпустил потрясающие альбомы: «Сердце субботнего вечера», «Пирушка ночных ястребов», «Несущественные перемены», «Зарубежные связи». Он был битником, влюбленным в джаз, – для своего времени явление напрочь уникальное. Шел в таком сильном отрыве от моды, насколько это вообще было возможно. Так вот, в ту пору он дал интервью, где сказал: лучше играть для кучки изгоев в профсоюзном зале, чем для толпы богатеньких студентов колледжа с напудренными кокаином ноздрями. Вообще, конечно, в восьмидесятых он кардинально пересмотрел стиль… стал любимцем критики… и остаток своей карьеры провел, развлекая богатеньких студентов.

– И какая у этой басни мораль? – уточнил Крейг.

– Я бы сформулировал ее так: «всякое случается». Мы начинаем как драконоборцы, а со временем сами обрастаем драконьей чешуей.

– Ты про меня? – Крейг все еще был в замешательстве.

– Я про всех нас. Посмотри-ка, чем мы заняты. Что мы творим. Сказали сдать кровь – мы сдали. Велели носить туфли определенного фасона – так мы и носим. Рубашки нужного цвета… еда нужной калорийности…

– Подожди минутку, – сказал Крейг. – Откуда ты знаешь об интервью Тома Уэйтса? Тебе лет-то сколько тогда было?..

– Я прочел его в интернете.

– Ты проводишь свободное время, просматривая старые музыкальные интервью того времени, когда сам был ребенком?

– Интернет – замечательный инструмент. Да я, собственно, почему про это интервью вспомнил. Я пытаюсь сказать, что, несмотря на нашу бунтарскую позицию, против нашей воли и даже без нашего ведома, «БФГ» уже изменили нас. Единственный вопрос: что будет дальше?

Крейг задумался. Как бы ему не хотелось это признавать, Фил был прав. Он полагал, что противостоит консультантам, но не был застрахован от их влияния. Он был вынужден подчиниться. Ретрит, собачья охота, сдача крови – он пошел на все это. Он надел нужную обувь, пусть и очень неудобную, купил рубашку нужного цвета… выбрал из меню самое диетическое из возможных блюдо.

Он думал об убитом лабрадоре, о кошмарной казни Тайлера, об инвалидной коляске Джесса Абодзи, выехавшей на дорогу, обо всем остальном, что произошло – и все еще происходит. Был ли он в чем-то замешан? Ему не хотелось так думать, но обстоятельства заставляли считать иначе. Ему следовало быть более агрессивным в своем противостоянии консультантам, более напористым.

– Я знаю, о чем ты думаешь, – сказал Фил, надкусывая буррито. – Не кори себя.

– Но я должен был…

– Что? Что и кому ты должен?

Крейг покачал головой.

– Я не знаю.

– Ты – винтик в машине. Начальник отдела. Ты чертовски хорошо поработал, защитив своих подчиненных, и большего от тебя не требуется. Ты хоть знаешь, как легко твой отдел выкрутился по сравнению с остальными?

– Мы – поставщики контента. Мы им, как ни крути, нужны.

– Возможно, – признал Фил. – Но, по крайней мере, ты показал, что умеешь хорошо держать удар. Да и я, хочется верить, не сплоховал. Нас поставили раком, но, учитывая положение дел, все вроде как неплохо. – Он сделал паузу. – А где же тем временем наш прославленный вождь? Где во всей этой заварушке Остин Мэтьюз? После ретрита я всерьез решил, что он молвит веское слово, вот только с той поры его не видать что-то. И все эти указы… думаю, ты заметил – их подписывает Патов.

Крейг кивнул:

– Как такое не заметить!

– Место под Мэтьюзом горит. Думаю, скоро он сам будет уволен из «КомПрода».

– Это ведь его компания.

– После расширения – уже не только его. Сейчас Остин отчитывается перед советом директоров, а после фиаско слияния совет, думаю, захочет сделать все, что скажет «БФГ».

– Ты думаешь?..

– Да. Я думаю, консультанты нынче куда более убедительны, чем он. – Фил отпил из высокого пластикового стакана газировки. – Ну да ладно. Я провел еще одно небольшое исследование…

– Не на своем компьютере?

– В библиотеке. Я не совсем тупой. Но я зашел так глубоко, как только мог. Не только статьи и пресс-релизы, но и биржевые отчеты, документы Комиссии по ценным бумагам и биржам, поиск отдельных лиц в «Гугле»… все, что смог задействовать.

– И что ты нашел?

Фил помрачнел.

– Дерьмо. Взять случай с «ПроТех», например. «БФГ» консультировал их в прошлом году. Они были на грани банкротства, и после выполнения рекомендаций «БФГ» не только встали на ноги, но и цена их акций утроилась. Теперь они монополизировали, считай, рынок USB-адаптеров и подобных нишевых технологий. – Фил заговорщически наклонился вперед. – Но вот что интересно. С тех пор с компанией связано невероятное количество насильственных действий. Девять бывших сотрудников покончили с собой. Это в девять раз больше, чем в среднем по технологическому бизнесу. Один мужчина и две женщины совершили убийство. Три человека из одной компании за последний год. Каковы шансы на это? Обе женщины находятся в тюрьме в ожидании суда. Одна убила конкурентку в другой компании, другая убила мужа. Мужчина убил другого сотрудника «ПроТех» и покончил с собой, так что технически он фигурирует в статистике