Азбука для побежденных - Екатерина Витальевна Белецкая

— Нам тоже порой начинает казаться, что дом один, — сказала блондинка Тория. — Мы и сами забываем, что их два. Но, увы, их именно что два, и в каждом из них каждая из нас пытается установить свои порядки.

— Удивительно, — совершенно искренне произнесла Аполлинария. — Никогда не встречала ничего подобного.

— Ой, да это обычное дело, — махнула рукой блондинка. — Если тебя кто-то заметил, то всё, обязательно будет два дома. Твой, и дом напротив.

— Но почему? — удивленно спросила Аполлинария.

— Так заведено, — пожала плечами брюнетка Дория. — У всех, кто сродни нам, два дома.

Аполлинария задумалась.

— А если… — неуверенно начала она. — Если кто-то не такой, как вы, что тогда?

— Тогда дом напротив тоже присутствует, но вам до него не будет никакого дела, — объяснила Дория. — Так тоже бывает, но реже, чем так, как у нас.

— Простите, но я бы хотела понять — что вы имеете в виду, когда говорите «как у нас»? — спросила Аполлинария.

— Ох, вот так сразу и не объяснишь, — брюнетка села за стол, и сделала приглашающий жест рукой. Аполлинария и Тория тоже сели за стол. — Что такое постоянная основа, вы знаете, ведь так?

Аполлинария кивнула.

— Кроме основы существует еще и правильность, причем она бывает разного размера. Маленькая, к примеру, может распространяться даже на чай. Вот смотрите. Чай с вареньем — это правильно?

— Да, конечно, — согласилась Аполлинария. — Это вкусно, и это правильно.

— Чай с медом? Чай с ягодами? Чай с фруктами? Чай с травами? Чай с молоком? Чай со сливками? — принялась перечислять Дория. — Это всё — правильность, применительно к чаю. Вы интуитивно чувствуете это, и понимаете, что да, это можно, и это правильно. А теперь скажите мне, чай с селёдкой — это правильно?

— Нет, — помотала головой Аполлинария. — По-моему, это ужасно.

— Чай с колбасой? Чай с укусом? С чечевицей? С творогом? С кислой капустой или солёным огурцом? Чай с белым соусом, наконец, или с мясной котлеткой?

— Нет, это совершенно неправильно, — согласилась Аполлинария. — Но к чему вы привели эти примеры?

— Пока что я сказала только о правильности чая, и о том, что вы интуитивно можете понять, что правильно, а что нет. Так вот, с такими, как мы, всё работает так же, как с чаем, — объяснила Дория. — Хоть я и ругаюсь иногда с Торией, я ощущаю интуитивно, что она правильная, поэтому наши дома и стоят напротив, и даже выглядят порой, как один.

— А я могу ворчать на Дорию, но при этом я безоговорочно признаю, что она правильная, — тут же добавила Тория. — И она права, бывает иначе. Может быть, вы слышали про илистых жаб и бумажных солдат?

— Слышала? — Аполлинария вскинула брови. — Я едва не погибла, попав к ним, сперва в цех, а потом во двор фабрики. Ужасно и отвратительно, вот что я могу об это сказать.

— Согласна с вами, — кивнула Дория. — Но, сударыня, это ведь тоже части одного целого. Это, в некотором смысле, тоже два дома, которые суть одно, но друг без друга существовать не могут. Хотя в случае ила и жаб это и вовсе один дом, но сейчас это неважно. Дело в другом. Правильность у них иная. Для них будет правильным чай с селедкой и с кислой капустой, если вы меня понимаете. Они не могут друг без друга, точно так же, как мы с Торией. Просто они действуют иначе, у них другое постоянство основы.

— Уничтожение друг друга — их основа? — спросила Аполлинария. — В пределах одного дома, ну, то есть фабрики, верно?

— Именно так, — подтвердила Дория. — Внутри одного дома. Страшно подумать, каким может стать дом, который окажется напротив этой фабрики. Но, к сожалению, таких немало.

— Наверное, можно придумать для них другие варианты, — Аполлинария задумалась. — Те же жабы, как мне кажется, могли бы дружить… например, с ящерицами. Или с аксолотлями. У них получилось бы два дома, в которых царили бы мир и согласие.

— Не всё так просто, — покачала головой Тория. — Вы, сударыня, добры и великодушны, и хотите для всех иных добра и великодушия, ведь это ваша постоянная основа. Но ведь так не бывает. Частенько случается, что кто-то в такой паре будет хорош, а противоположный ему — плох. А бывает, что плохи оба, и предлагать им жить в мире и согласии просто бесполезно. Смиритесь, тут ничего не поделаешь.

— Совсем ничего? — огорчилась Аполлинария.

— Совсем ничего, — подтвердила Дория. — Не огорчайтесь. Просто примите, как данность, тот факт, что есть вещи, вам неподвластные, и исправлению не подлежащие.

— А Петрикор? — неожиданно для себя вдруг вспомнила Аполлинария. — Он ведь тоже? Какой дом стоит напротив его дома?

— Ротаны, — ёмко ответила Дория. — Что-то подсказывает мне, что с ними вы уже познакомились.

— К сожалению, да, — подтвердила Аполлинария. — А мадам Велли?

— Рыцарь, — усмехнулась Тория. — Хитрый мерзавец. Видели бы вы его дом… приличных слов не нашли бы, уж поверьте.

— Сейчас вы должны будете спросить о том, зачем вам знать это всё, — Дория вздохнула. — Сударыня, скажите честно, вы ведь уже встречали ветер? Я права?

— Да, — шепотом произнесла Аполлинария.

— Ну и вот, всё закономерно, — покивала Тория. — Приходите вечером к памятнику, на площадь. С друзьями, как вы и хотели. Мы рады, что познакомились с вами, и, кажется, пришла нам пора познакомиться с ними.

— Но почему? — Аполлинария нахмурилась.

— Так заведено, — пожала плечами Дория. — И это правильно. Просто поймите, так заведено.

* * *

Аполлинария шла через Город, ставший ей уже привычным и знакомым, и размышляла о том, что услышала. Тория и Дория ей понравились, напиток из чая и кофе тоже оказался хорош, но думала Аполлинария сейчас вовсе не об этом, а о том, что ощутила во время разговора. Чувство, которое она испытывала, оказалось новым, незнакомым, и странным. Словно… словно у неё за спиной сейчас вырастали невидимые крылья. Они правы, думала Аполлинария, все они совершенно правы, но я не могу понять, какая моя роль в этом