Да родится искра - narsyy

Тракт вокруг всюду покрывали тела. Несколько теней, пригнувшись к земле, удалялись прочь.

К нему ковылял Ядди. Сгорбленный, зажимающий плечо рукой, в которой стискивал подобранный меч.

— Ушли вроде. Сильно ранен? — прохрипел он.

— Бежать не смогу. Кровь идет. Надо остановить. Есть еще живые?

Ядди покачал головой.

— Торн? Здесь он?

— Помер.

Старкальд закашлялся. При каждом выдохе боль прошибала от поясницы до плеч. Спина и бедро горели, будто облитые кипящим маслом. Он сделал шаг, другой. Голова закружилась. Сорнец присел на землю, скинул с себя куртку, чувствуя, как холодеют пальцы.

— Погоди. Сейчас найдем что-нибудь.

Ядди склонился над чьим-то телом, оторвал широкую полосу ткани, потом еще одну, подошел к нему.

— Видок у тебя… ты и до могилы собственной не дойдешь, — покачал головой скотовод, обматывая выставленную Старкальдом ногу.

— Дойду. Нельзя тут оставаться. В город надо.

— Куда? Ум тебе отшибло что ли?

— Там Гирфи.

— Кто? Снова в кандалы хочешь?

Старкальд не ответил. Сил не было.

Ядди стащил с мертвого дружинника куртку, нацепил на Старкальда и покрепче перевязал у спины, затем занялся собой.

— До обводной дороги дойдем, потом к лесничим. Там переночуем. Найдем их, надеюсь.

— Тихо, — произнес Старкальд, все посматривавший на тракт.

— Что?

— Тихо как-то.

Ядди замолчал, прислушался.

Дождь прекратился, и даже ветер будто бы перестал шелестеть.

В темноте за пригорком в пожухлой траве Старкальд разглядел чернильное пятно, которое было не отличить от окружающего мрака, если нарочно не присматриваться. Чуть поодаль проявились очертания еще одного. И еще. И еще.

— Они там. Боятся выходить.

— Что за солнцеблудство? А где тот большой? — вымолвил Ядди.

— Не знаю.

— Вставай. Пойдем быстрее.

Старкальд кое-как поднялся, отыскал кинжал. Едва волоча ноги, они побрели по тракту, но скоро совсем встали, различив в туманной дымке впереди смазанные силуэты порченых.

Вдруг со стороны обвалившегося моста послышался глухой рык, от которого заледенела кровь. Земля содрогнулась, и меж корявых ветвей за поворотом, что брал тракт, огибая край леса, проступило пятно ползущего мрака. Словно густой черный туман, оно текло, с шелестом цепляясь мерзкими отростками за стволы деревьев и камни, заслоняя своим массивным туловом само небо с редкими звездами. Щупальца его, что толщиной могли сравниться с конской шеей, стелились все дальше, словно заменяли своему владельцу зрение, направляли его, указывая жертву.

Какое-то время они только зачарованно пялились, оглушенные безумным, всепроникающим страхом. Не спастись, не убежать. Никто не придет им на выручку, не отпугнет градом стрел или огнем.

Ядди схватил его за рукав.

— Что делать-то?

— Помирать, — честно ответил Старкальд.

Бежать он не мог, даже ноги с трудом переставлял. Ядди тоже выдохся.

С обеих сторон к дороге стягивались живые тени, предчувствуя скорый пир. Все больше их появлялось впереди, червяков брали в кольцо. Старкальд в жизни не видел столько порченых в одном месте. Десятки, сотни.

Сзади хищные щупальца гиганта обвивали тела погибших рабов и останки умерщвленных чудовищ, тянули их назад, к хозяину, чье зловонное дыхание уже добралось до них.

Тварь заревела низко и гулко, так что пришлось зажимать уши.

Порченые отовсюду повалили на дорогу. То тут, то там меж ними угадывались фигуры грозных, молчаливых вестников, что наводили жути не меньше, чем громадина позади, которая все приближалась.

— Прощай, друг, — проскулил Ядди, отчаянно сжимая рукоять бесполезного меча.

— Прощай, — кивнул Старкальд.

Сколько он сможет одолеть? Одного, двух? Какой в этом смысл?

Он больше не увидит белого света, не услышит ласкового голоса Гирфи.

В последние мгновения перед неизбежным Старкальд глянул ввысь и попытался различить отзвуки нескончаемого гимна, что возносит к небу милостивая Хатран. Ведь она еще там, далеко на Дальнем севере, молится за них всех, за этот проклятый, сгнивший мир.

Он ничего не услышал.

— Прости меня, Гирф, — буркнул он за миг до того, как тьма пожрала его.

Липкое и холодное щупальце опутало туловище и сдавило так, что не осталось сил сопротивляться. Старкальда потащило по грязи так легко, будто он весил не больше ягненка.

Глава 11 - Два богомольца

Не всех сомневающихся Феору удалось склонить на свою сторону: Хатт откровенно лебезил перед регентом и надеялся сохранить злачное место, Ганс проталкивал собственные интересы, стараясь выторговать себе и своей клике выгодные условия. Сундуки их алчной братии скопидомов ломились от монет, жемчуга и драгоценных каменьев, на которые даже нечего было купить. Из наместников четвертей на празднике поговорить вышло только с Таликом, большим другом Хаверона. Старый вояка предан роду Эффорд, но он не успел бы перебросить в Искру даже часть своей дружины.

Переговоры с Крассуром вышли тяжелыми, как и предполагалось, — серебром его не проймешь, ведь он едва ли не самый богатый человек на севере. На высокую должность при дворе его наверняка пригласил бы и сам Раткар. Однако Феор знал, на что бывают падки люди низкого рода, и расчет его оказался верным. Предложение о помолвке с Ханешей, девой княжьих кровей, Крассур заглотил, будто щука любимую наживку.

Феор знал, что пока еще у Раткара в городе не так много соглядатаев и доносчиков, однако действовал осторожно, передавая записки через мальчишек. Лишь раз, будто бы случайно, он увиделся с предводителем наемников лично, чтобы скрепить сделку.

С вольными кланами пришлось говорить намеками, ибо поверять половину города в столь важное дело не следовало. Купить их мечи не вышло, но нейтралитета он все-таки добился. Они удовлетворились будущим уравнением в правах с простыми северянами, то бишь, разрешением владеть землей и свободно торговать. К этому шло давно, и, по сути, Дом ничего не терял — местные поворчат и успокоятся.

По итогу Феор мог рассчитывать на остатки городской дружины — свартов старой закалки, преданных роду Эффорд, малый отряд Кайни, людей Крассура и отдельных добровольцев. Если учесть еще и мореходов Натана, которых так ловко прибрала к рукам Аммия, перевес в силах в решающий момент может достичь двух к одному в их пользу. Этого вполне довольно, чтобы враз выбить кресло из-под ног у регента.

Феор уповал на то, что обойдется без драки. Быть может, застигнутый врасплох Раткар не осмелится сопротивляться и прикажет сложить мечи.

Приняв регентство, он постарался переманить дружинников Искры на свою сторону: пиры, повышение жалования, щедрые подарки командирам и раздача среди бойцов старинных золотых монет из Теима — все