Закон бессмертных - Джули Кагава

Даже сотней факелов и фонариков помещение так не осветишь. Я приоткрыла дверь чуть шире, осторожно оглядела комнату. И увидела еще больше странного. В дальнем конце на стене висела непонятная зеленая доска, одна ее половина была исписана белыми буквами и цифрами, которые ничего мне не говорили. Другую половину занимала карта, показывающая «Соединенные Штаты Америки», какими они были до эпидемии. Она тоже была вся исписана красными чернилами, что-то было подчеркнуто, что-то обведено — похоже, это делал человек, пребывавший в отчаянии.

Мое внимание привлекло какое-то движение. В углу, напротив стеклянной стены во всю длину комнаты, стоял громадный старый стол. На нем расположился мерцающий экран, усеянный словами, которые я не могла разобрать. Я завороженно уставилась на него. Настоящий компьютер, из тех времен, когда такие технологии были в каждом доме. Я никогда раньше не видела работающий компьютер, хотя на Периферии ходили слухи, что такие существуют — нужен только внешний источник энергии. Шакал потратил много времени и усилий, чтобы создать это место. Чем же он собирался здесь заниматься?

Мой взгляд продолжал двигаться по комнате и наконец нашел у дальней стены того, кого я искала. У окна, выделяясь силуэтом на фоне ночного неба, стоял человек и смотрел на распростершийся внизу город. Острые черты Джебедайи Кросса озаряло слабое красноватое сияние. И возможно, мне померещилось, но, кажется, на его впалой щеке блеснула влага. Лицо у старика было совершенно опустошенное — лицо человека, потерявшего в этой жизни все.

Распахнув дверь, я вошла в комнату.

— Джебедайя.

Он повернулся, и на мгновение в его глазах мелькнуло удивление.

— Ты, — сказал он, хмурясь. — девочка-вампирша. Как… Почему ты здесь? — помолчав, он горько улыбнулся. — Ах да. Ты следила за нами, верно? Не могла просто так нас отпустить. Теперь мне понятно. Твое племя так скоро на месть, — его голос изменился, стал холодным, стальным, полным ненависти. — Для тебя это идеальное место. Затерянный город, полный демонов и грешников, управляемый дьяволом. Значит, пришла поглумиться? Посмотреть на старика, который лишился всего?

— Я пришла не глумиться, — сказала я, делая шаг к нему. — Я пришла вытащить вас отсюда.

— Ложь, — равнодушно ответил Джеб. — Я бы никуда не пошел с тобой, дьяволица, даже если бы мог. Но сейчас это уже не имеет значения. — Он снова повернулся к окну и поглядел на несущийся по ветру дым. — Их больше нет. Они освободились от этого мира. Скоро я присоединюсь к ним.

— Они живы. — Я подошла к нему. — Мы с Зиком их освободили. Они ждут нас за городом, но надо идти сейчас, пока Шакал нас не обнаружил.

— Ты боишься смерти, вампирша? — тихо спросил Джеб, все еще глядя в окно. — Тебе бы следовало знать, что нет ничего опаснее чеовека, который не боится умереть. Я потерял все, но это меня освободило. Король-вампир никогда не заставит меня делать то, что ему нужно. А ты — ты больше ни для кого не будешь угрозой.

— Джеб. — Я потянулась к нему. — Шакал может появиться здесь в любой момент. Нам надо отсюда выбираться, нет времени на…

Джеб развернулся, шагнул вперед и совершенно спокойно ударил меня в живот чем-то острым.

Я ахнула и содрогнулась — страшная, ослепляющая боль пронзила мои внутренности. Обнажив клыки и рыча, я отпрянула от Джебедайи — тот невозмутимо смотрел на меня. Пальцы его окрасились ярко-красным.

Я схватилась руками за живот, чувствуя, что оружие — острое, мучительное — до сих пор торчит во мне. Загадочный предмет был скользким от залившей его крови, но я ухватила его за конец и, стиснув зубы, чтобы не кричать, вытащила. Почти шестидюймовый осколок стекла вышел из моего живота со спазмом боли; вскрикнув, я бросила его на пол, и тут мои ноги подкосились, и я рухнула на колени.

Джебедайя исчез из моего поля зрения, направившись к одной из полок, лицо его не выражало ничего. Моя рана залечивалась, срасталась, но недостаточно быстро.

— Джеб, — прохрипела я, попыталась подняться на ноги, но, скривившись, упала на пол. — Клянусь… я пришла сюда, чтобы вас вытащить. Остальные живы, ждут вас…

Он открыл ящик шкафа, вынул скальпель и направился ко мне. Скальпель поблескивал в его руке, взгляд у Джеба был ледяной. Кажется, он меня не слышал.

— Пусть это будет моим последним покаянием, — прошептал он почти в трансе, а я меж тем, ухватившись за столешницу, отчаянно пыталась подтянуться и встать. — Эдем потерян. Иезекииль потерян. Лекарство для рода людского потеряно. Я потерпел поражение, но я хотя бы заберу с собою в ад одного демона. На это меня хватит.

Держась за живот, я поползла прочь от него. Меня переполняло желание вытащить меч, однако я заставила себя говорить с Джебом.

— Лекарство? — спросила я, располагаясь так, чтобы между нами была столешница. — Что за лекарство? — Ничего не ответив, он спокойно обогнул препятствие, сжимая в вытянутой руке скальпель. — Так Шакал говорил правду, — догадалась я. — Вы действительно знаете, как вылечить бешенство. Вы держали это в тайне от всех.

— Не говори о том, чего не понимаешь, вампир, — отрезал Джеб уже чуть эмоциональнее. — Лекарства нет — пока. Есть лишь обрывочная информация, результаты провальных экспериментов, проведенных десятки лет назад.

— Вы знали о вампирских экспериментах, — догадалась я. Джеб уставился на меня поверх химической посуды, опустил руку со скальпелем. — Как? Вы там были? Вы жили в Нью-Ковингтоне до того, как он стал вампирской территорией? Вам не может быть столько лет.

— Мой дедушка был в команде исследователей, разрабатывавших лекарство, — ровным голосом сказал Джебедайя. — Он был ведущим ученым, блестящим специалистом в своей области. Это он обнаружил, что вампирская кровь может стать ключевым элементом при разработке лекарства от Красного вируса. Это он решил, что экспериментировать надо на живых особях. И это он в конце концов убедил остальных позволить вампиру помочь им.

Я прислонилась к столу, боль в животе постепенно утихала. Но теперь пробудился Голод. Мне требовалась кровь, а рядом не было никого, кроме Джеба. Я вцепилась в угол стола, пытаясь сосредоточиться на словах старика, а не на биении его сердца.

— Это решение привело его к катастрофе, — продолжал Джеб все тем же ровным голосом, глаза его походили на два пустых зеркала. — Потому что гордыня одного человека породила бешеных. Потому что человек спутался с демоном. Ничего хорошего не может выйти из чистого зла, и расплата настигла всех. Созданные ими чудовища сбежали, убили всех, а лаборатория сгорела. Но перед смертью главный ученый успел сделать копии всех исседовательских материалов, всего, что удалось узнать, и передал их своему сыну.

— Вашему отцу. Который передал их вам. — Я внезапно вспомнила, как Кэнин искал на развалинах старой больницы что-то, чего так и не нашел. Джеб промолчал, и молчание его было красноречивей тысячи слов. Я медленно кивнула. — Это и есть настоящая причнина, по которой вы хотите найти Эдем. Вам нужно место, где вы сможете изучить эти материалы и найти лекарство.

— Если бы я погиб, они бы перешли к Иезекиилю, — прошептал Джеб, и лицо его на мгновение исказила боль. — Но его больше нет, и никого больше не осталось. И значит, все оборвется на мне. Я не допущу, чтобы материалы попали в руки дьявола.

— Джеб, Зик еще жив. И остальные живы! — В отчаянии я бросила на него злобный взгляд. Вот бы вколотить ему правду в голову силой! — Послушайте меня! Мы с Зиком последовали сюда за людьми Шакала. Мы спасли наших и подожгли здание, чтобы отвлечь внимание. Сейчас Зик с остальными, наверное, уже за пределами города. Вы еще сможете добраться до Эдема, если оставите свое проклятое упрямство и послушаете, что я вам говорю!

Джеб удивленно моргнул, его остекленевшие глаза стали чуть живее.

— Иезекииль… жив? — прошептал он, но тут же почти с отчаянием затряс головой. — Нет. Нет, ты лжешь, демон. Иезекииль был мне сыном, хоть и не по крови. Он бы никогда не спутался с такой, как ты. Не этому я его учил.

Я вскипела от гнева —