Латинист - Марк Принс

— Ухо, правое ухо. — Она схватила телефон, голос звенел от исступления. — Что это значит?

— Так, слушай. Ты когда вызвала скорую?

— Только что.

— Он где?

— В смысле?

— Опиши, где он находится.

— Он… в дверях ванной, все случилось на кухне, он встал, зашатался, хотел достать бинт или что-то еще, упал. Лежит на полу, дверь совсем рядом…

— Так, стоп, он мог удариться головой о кафель в ванной?

— Нет, он упал, когда я его ударила.

— Тесса, послушай. Может быть, он получил травму, когда упал.

— Клэр, — выговорила Тесса. — Клэр, нет.

— Тесса, — произнесла Клэр очень внятно и решительно, — у тебя пять минут, чтобы решить, позволишь ты ему погубить себя или нет.

— Клэр, нет.

— У тебя, собственно, меньше пяти минут, потому что ты должна убедиться, что в кухне нет никакой крови.

— Нет, — ответила Тесса.

— Тесса, ну пожалуйста.

Тесса почувствовала, что ноги у нее подгибаются. Все конечности предательски немели. Она услышала собственный плач.

— Возьми себя в руки, блин! — выкрикнула Клэр.

Тесса повернулась в сторону кухни — на кафеле ничего. По полу разбросаны бумаги. Тесса отсоединилась.

Закрыла кран, собрала переписку с библиотекой, разбросанную по всему полу и по кухонному уголку, поставила бутылку с вином на место пресс-папье, чтобы ветер не разворошил бумагу. Стеклянную дверь нужно оставить открытой. Вышла в прихожую, осмотрела пресс-папье — цело ли: на нем ни следа; не понимая, что с ним делать, засунула его в сумку. Услышала вой сирены. Что случилось? — подумала она. Не знаю. Открыла входную дверь, сирена завыла громче. Я не знаю, что случилось.

Бело-неоновая скорая графства Оксфордшир остановилась на улице, мужчина и женщина — парамедики в одинаковой неоновой форме — вылепились из темноты и пошли вперед быстро, но не то чтобы очень, и Тессе захотелось заорать: вы почему шагом? В глазах скопились слезы страха и тревоги. Оба, не снижая темпа, приблизились к входной двери, Тесса вместе с ними шагнула назад в прихожую.

Женщина встала на колени рядом с Крисом, нащупала пульс, мужчина спросил:

— Что случилось?

— Не знаю, — ответила Тесса. — Я только что вернулась и нашла его.

— Носилки! — приказала женщина.

Они в несколько секунд переместили Криса на носилки. Глаза он так и не открыл.

— У нас в скорой есть одно место, — сказал ей мужчина.

Она забрала сумку из прихожей.

— Что случилось? — спросила женщина, складывая свой чемоданчик.

— Не знаю, — повторила Тесса, заметив, что из холщовой сумки заметно выпирает край пьедестала. Она закинула сумку на плечо, спрятав выпуклость, но та ударяла ее по телу на каждом шагу, впечатываясь между лопатками.

Часть VI

Ответ Дафны

Одна лишь тень, рука на

моем предплечье, голос, вздох

у самой шеи. В исступленье

бегу и слышу сзади голос.

— Остановись, — зовет, а я бегу.

— Ты знаешь, от кого бежишь?

Ведь я всеведущий, я сын

того-сего. Мне мир принадлежит.

Я изобрел целительство, и все

создания пение слушают мое.

Я не пастух, не житель горный,

я скот не пас и поле не пахал.

Преследую, поскольку я влюблен.

Остановись, мне будет больно,

когда, упав, ты кожу ножек дивных

колючим тернием раскровянишь.

— Мне жалко ног, да и остального:

рук, стоп, ладоней, той руки,

которую ты пожимал, волос,

подхваченных когда-то этой лентой.

Тряхнешь меня теперь — и листопад.

Морщинами мне кожу испещрило

не Время. За кору меня хватать

легко; и вытопить несложно

Смолу. Всеведущий, предвидел ты,

что бедра, некогда мне дорогие,

разрубят на куски и в корпус судна

преобразят? Что всякий раз,

победу одержав, мои власы

вручат венком лавровым генералу

или атлету, чье чело в поту

и крови, и останусь я нагая,

без веток? Нагота и пустота,

Да, пустота и нагота — удел мой

навеки. Так на что мои власы,

ладони, стаи, нутро ты предназначил?

Ты думал, как приблизишься ко мне

и где, скорей всего, запечатлеешь

свой первый поцелуй? Ты думал, что

меня в чащобе схватишь и потом

окутаешь своею негой?

Порой, заслышав ветра свист

в своих ветвях, я вспоминаю

в твоем дыханье жар и бездыханность

твою у ног моих. Боялся ты,

что куст колючий ноги мне порвет?

Порвал, теперь и я колючий куст.

Сильна твоя любовь, раз не преминул

меня в древесный облик заточить.

Сульпиция (?)

Перевод Флоренс Хеншоу

Доктор Тесса Темплтон собрала в аккуратную стопку страницы статьи одной из любимых своих юных учениц, и в этот миг с крыши колледжа Вестфалинг сорвался красный кленовый лист, спланировал на землю, простерся перед ней на дворе. Первый осенний лист? — подумала она, оторвавшись от статьи, где очень толково опровергался предложенный Бейнеке анализ цикла стихов, некогда приписывавшегося Марию; Флоренс включила в статью перевод всех стихотворений. Лист — удлиненный, с набухшими прожилками — снова вспорхнул под порывом ветерка и продолжил свое странствие по зеленому травяному ковру. Тесса вернулась к работе: отличное знакомство с источниками, четко показано, в чем Бейнеке не утратил актуальности, а что необходимо пересмотреть. Флоренс, воистину на щите вернулась ты в лоно античной литературы, подумала Тесса.

Настал октябрь, шла первая его неделя, и Тесса, пользуясь теплой погодой, читала снаружи, под аркадой, поджидая, когда явится на назначенную встречу Лукреция. Тесса, как исполняющая обязанности заведующей кафедрой античной литературы в Вестфалинге, старалась побольше времени уделять студентам. После начала семестра она успешно сумела отбрыкаться от участия в работе комитета, преподавательской склоки на тему, кто кому чего должен, заполнения финансовых ведомостей, приглашения на кларет с двумя дряхлыми профессорами и от кучи других попыток использовать не по назначению ее время и внимание. Лето она провела в Италии, участвуя в крайне значимых раскопках, и в результате приобрела достаточный вес, чтобы, когда электронные письма и приглашения, падавшие в ее университетский ящик, оставались без ответа, никто не слал ей новых писем и не жаловался ее временному начальнику Эдмонду Мартези. «Оксфорд юниверсити пресс» не приняло к изданию ее монографию, расстроив ее, пусть и ненадолго, зато повсюду ходили слухи, что она сумела подтвердить — совокупностью археологических,