Латинист - Марк Принс

В ответ на эту сенсационную новость глаза Лукреции распахнулись шире прежнего.

— О господи, прямо поверить не могу! А какие прогнозы?

— Поврежден ствол головного мозга. Врачи это называют бодрствующей комой. Рассчитывают на улучшение, но речь к нему вряд ли вернется.

— Да, ну и трагедия, — сказала Лукреция. — Знаю, он с тобой поступил по-свински, но ты, полагаю, все равно за него переживаешь. В какой-то момент вы были так близки.

На миг все конечности Тессы онемели от ужаса, дыхание почти пресеклось. Комната крутанулась, Тесса постаралась дышать ровно, Лукреция же вновь сосредоточилась на мраморном пресс-папье. Пройдет, пройдет, все пройдет, Тесса знала — и прошло.

— Все в порядке? — спросила Лукреция.

— Э-э… да, — выдавила Тесса. Вспомнила вежливого полицейского, который расспрашивал ее в больничном вестибюле, пока Крису делали срочную трепанацию черепа. Полицейские побеседовали со всеми административными сотрудниками Вестфалинга, в том числе и с Сельмой; та подтвердила, что попросила Тессу сходить к Крису. Анализы показали высокую концентрацию алкоголя в крови, удар по виску вполне мог быть получен при падении о тупой край ванны, а рана на черепе — от угла аптечки.

Лукреция вгляделась в Тессу, взяла в руки пресс-папье.

— Мне всегда нравилась эта статуя Аполлона с Дафны. Очень красивая история.

— Да еще и красиво рассказанная.

— Уж такой ее любил. А страсть — это вообще в моем духе. — Не знаю, помнишь ли ты, чем кончилось дело.

— Конечно, помню, — ответила Лукреция, проводя по шершавым поножам из коры на голой голени Дафны.

— Мне эта история тоже когда-то казалась красивой, — сказала Тесса. — Но, если вчитаться, речь идет о попытке изнасилования. Собственно говоря, будь на свете хоть какая-то справедливость, это его следовало бы подвергнуть терминальной метаморфозе.

— Тут есть большое «но», — заметила Лукреция, ставя статуэтку на место. Улыбнулась. — Мне пора. Встречаюсь с Альберто в Лондоне.

Тесса проводила ее до домика портера, сказала, что страшно рада была повидаться, что очень утешена хотя бы половинным успехом их встречи, повторила, чтобы Лукреция обязательно дала знать, если передумает; Лукреция ушла, и по ее виду Тесса пришла к выводу, что ошибалась, полагая, что Лукреция ей позвонит. Тесса постояла у ворот Вестфалинга, посмотрела, как Лукреция уходит вдаль по Паркс-роуд, под кронами желтовато-бурых лондонских платанов; порхнул на землю лист, другой; какой-то турист содрал пласт коры с ближайшего дерева; Лукреция не оглядывалась. Тесса вошла в калитку и внезапно вспомнила, что, когда поедет к Крису, нужно купить огурец: тем самым она проявит заботу, ведь он всегда любил воду с огуречным вкусом.

КОНЕЦ

Благодарности

Я признателен Писательской мастерской штата Айова, Литературному фонду имени Трумена Капоте и Писательской конференции Сан-Валли, которые оказали поддержку и мне, и моему роману; отдельная благодарность Конни Бразерс, Яну Зансеку и Деб Уэст из Айовы — без вас ничего бы не состоялось. Я благодарен жителю Айова-Сити Гейбу Бодзину, который выслушал про эту книгу столько, сколько не снесла бы ни одна живая душа. Большое спасибо моему агенту Генри Даноу: рукопись понравилась ему с первого взгляда, и он бился за нее, преодолевая все преграды. Спасибо, Хелен Томаидес, за то, что ты нашла этой книге дом в «Нортоне», за острое редакторское чутье, за умение отпустить черновики на свободу, а потом собрать их обратно. Я признателен Этану Кей-нину, Сэму Чангу, Чарли Д’Амброзио и Полу Хардингу, которые направляли и воодушевляли меня на ранних стадиях работы над рукописью. Фрэнки Томас, Элли Докус, Эрик Вольштадтер, Кинан Уолш, Софи Климт, Молли Дектар, Нина Кохран, Мириам Ричи, Алекс Блэк и (главное) Эмма Курц давали мне, не жалея времени, крайне содержательные отзывы, хотя и не были обязаны это делать (а иногда и были). Я бесконечно признателен блистательной Марго Лайвси, путеводной звезде этой книге и sine qua non, за ее немыслимую щедрость, преданность Крису и Тессе, за то, как она провела меня по бурным морям первого романа.

До того, как заняться писательством, я изучал латынь под руководством Дональда Коннора и литературоведение у Тома Салливана, Джона Лимона, Стивена Фикса, Карен Суонн и Джери Джонсона. Штраус Зельник помог мне понять, что необходимо писать каждый день. Тед Томпсон преподал мне первый урок писательского мастерства (а потом второй, третий, четвертый, пятый?). Андреа Баррет и Крис Кастельяни активно меня поддерживали во время встреч в «Бред лоаф» и не бросали долгие годы.

Я обращался ко многим благорасположенным специалистам с вопросами касательно Изола-Сакра, материальной культуры, стихосложения. Отдельная благодарность Лее Анье за помощь в исследовательской работе и Лоре Мозес за важнейшие отзывы о моих «переводах». Фернандо Контрерас из Археологического института Санисеры позволил мне поучаствовать в работе летней школы. Стефания Джиалдрони и Паола Сальватори перевернули каждый камень по ходу раскопок некрополя Изола-Сакра и руин Остия-Антика, а потом несколько лет подряд неустанно отвечали на мои электронные письма. Если в этом романе нет огрехов по части эпиграфики, то только благодаря Рею Ван Даму, а за латинскую эпитафию я признателен Максу Харди. Большое им спасибо за терпеливое наставничество. Любые ошибки и нестыковки на моей совести.

Спасибо, Мучизи, за любовь и поддержку, помощь по медицинской части и проверку на предмет вменяемости (порой ежевечернюю).

Я благодарен родителям за терпение и веру в меня, за готовность принять меня любым и за то, что для описания всех случаев сложных отношений с родителями в этом романе мне пришлось активно задействовать воображение.

И наконец, спасибо Р. Д. Б. X., Графине и всем завсегдатаям «Селфдом», без которых этого романа бы не было. Буяньте и дальше.

Справка об источниках

В работе над романом использован целый ряд источников, основные перечислены ниже.

Про Изола-Сакра я узнал из статьи в «Lancet», озаглавленной «Хирургическая ампутация в Риме II века» авторства Д. С. Уивера и других (19 августа 2000 года), где подробно рассматривался «единственный неоспоримый случай из всех имеющихся палеопатологических образцов периода классического Рима… свидетельствующий о проведении хирургической ампутации, после которой пациент выжил», — в оссуарии на Изола-Сакра была обнаружена левая бедренная кость взрослого человека.

Хотя Сульпиция, о которой Тесса говорит в конце своего доклада в пятой части, — исторический персонаж, сюжет о Марии и Сульпиции, погребенных на Изола-Сакра, является полностью вымышленным, равно как и приписываемые им стихи (за исключением двух строк, которые Тесса цитирует на конференции). Что касается реальной Сульпиции, о которой упоминает Тесса, и о ложном приписывании Джорджио Валлой двух принадлежащих