Адское пламя - Алиса Джукич

class="p1">Окружающая тишина давила на плечи многотонным грузом. Адель опустила ресницы – длинные тени украсили полосами ее бледные щеки, – но она не спешила отвечать. Паучок решилась возложить мою голову на плаху палача, своим отказом лишив последней опоры.

Впервые за долгое время я отшатнулся. Руки безвольно повисли, больше не согреваемые теплом Адель.

– Ты выбрала меня! – напомнил я ее решение.

Рядом со мной весьма кстати оказался сломанный стол. Сдержав порыв стукнуть по прогнившей мебели кулаком, я впился ногтями в ладони. Я заслужил порицание, ненависть и все, чем Адель вознамерилась сломить меня, но отказывался верить во внезапное исчезновение ее чувств после нашей разделенной опасной ночи.

Шурша подолом по пыльному полу, Паучок развернулась ко мне лицом. Между нами простиралось меньше метра, но это незначительное расстояние походило на непреодолимую пропасть.

– Да, и в этом кроется главная проблема…

Я не знал, что обычные слова умеют ранить. Бить, хлестать, резать, смертоносным острием прорывая себе путь в самое сердце.

Пока не дал слабину и не схватил Адди за плечи, тряся ее и требуя опровергнуть отказ, спрятал руки за спину.

– Что ж, Адель Грей, прошу простить мое неподобающее поведение. – Вернув частичку самообладания размеренным вдохом, я перешел к светскому завершению болезненного разговора.

Адди насупилась, точно мы видели в одной ситуации разные смыслы. Лунный свет, ореолом подсвечивающий ее контуры, делал принцессу похожей на прекрасную нимфу из темной сказки. Моей личной недостижимой мечты.

Поклонившись, прижал кулак к занывшей груди и хотел уйти, но Адель не позволила покинуть комнату, остановив пробирающей до костей фразой:

– Мы как маятник, Кайлан, а раскачивающая его сила – борьба за возможность принадлежать друг другу. Я полюбила тебя, чтобы возненавидеть. Так возненавидь меня, чтобы полюбить…

В голове загудело от столкновения мыслей, но в кучу они так и не собрались. Адель молниеносно оказалась рядом, перекинув через разделившую нас пропасть шаткий мост. Одно неверное движение – и все рухнет.

Я даже выпрямиться до конца не успел, как изящные пальчики запутались в моих волосах на затылке, а жар рта Адди соединился с моим.

Накрывшая с головой волна противоречивой смеси облегчения и напряжения была настолько неожиданной, что за штурвал встал демон.

Руки скользнули на осиную талию, прижимая Адель ближе. Я терялся в ее умопомрачительном вкусе, втягивая губами хмельные уста, точно желал испить из ее души.

Монстр требовал большего, здесь и сейчас. Он скреб когтями ребра, рвал зубами кости, выбираясь на свободу.

Я подтолкнул Адель обратно к окну, не разрывая упоительного поцелуя. Она поддалась и, когда ее спина встретилась с прохладным стеклом, прикусила мою нижнюю губу.

Ломка!

Наконец-то я подобрал слово, чтобы описать потребность в Паучке, а монстр, ведущий наш общий корабль на скалы, ослабил контроль магии.

Первый уколовший Адель крючок заставил ее прогнуться в спине. Ее выпирающие через ткань платья соски потерлись об меня, и в следующее мгновение я упал с чертового моста прямо в пропасть неудержимого влечения.

Крючок передал мне ее похоть, подпитывая силу и распаляя тело. Член затвердел, и на мгновение я испугался, что могу причинить Адди боль, упираясь ей в живот своим каменным желанием.

Пальцы Паучка, выпутавшись из моих волос, нащупали пуговицы рубашки, но я перехватил ее руки, крепко стиснув запястья.

– Если бы сегодняшняя ночь стала для нас последней, чего бы ты пожелала?

– Всего… – Адель немного отодвинула лицо и, жадно глотнув воздуха, выпалила: – Каждого удара твоего греховного сердца, каждого наполненного пороком стона, жара идеального тела и запаха страсти.

Мгновение мы смотрели друг на друга тяжело дыша, а уже в следующую секунду я принял решение даровать любимой желанное.

Монстр ликовал, воцарившись на троне контроля.

И имя ему Асмодей.

– Будь по-твоему, принцесса.

Прежде чем Адель насупилась от нелюбимого прозвища, выпустил ее руки и потянулся к ремню брюк. То, что я собирался сделать… Проклятье, даже фантазия заставляла член пульсировать.

Щелкнула бляшка, окончательно отвлекая Адди от возмущения. Ее пронзительный взгляд потемнел, сосредоточившись на том, как я со свистом избавляюсь от ремня. Она облизнула губы и прижала ладони к холодному стеклу позади себя, словно остужала накалившуюся плоть.

Пробивающиеся наружу рога жалили голову с двух сторон. Избавляясь от неприятного чувства, я тряхнул волосами, окутав Адди своим потяжелевшим от желания запахом. Черные вены разукрасили шею и плечи, держа путь к паху.

– Прекрасен… – на выдохе произнесла Адель, а я, потянув за крючок, бесстыдно усилил ее возбуждение. Она протяжно застонала, едва устояв на ногах. Ее выдержке можно было позавидовать: обычно малейшая доза чистой похоти уже склоняла передо мной женщин, но Адди во всем их превосходила.

– Повернитесь и немного наклонитесь, – приказал я, позволив вибрирующим тонам магии проникнуть в голос. На стенах шевельнулись тени, но к нам не подступили.

Я сжимал в кулаке ремень, зная, что Адди запросто может от него избавиться, но все же мысль о ее скованности будоражила нервные клетки. Моя сила подчинения не оставила Адель возможности на сопротивление. Она повернулась к стеклу, упершись в него щекой и ладонями.

Ее восхитительный зад столкнулся с моим напряженным пахом. Закусив щеку изнутри, я едва сдержался, чтобы не задрать кружевную юбку и не заполнить собой тугое лоно.

– Не дергайтесь, Адель Грей, – посоветовал я и, путешествуя вдоль выпирающего позвоночника пальцами, заставил Паучка сильнее прогнуться. Отлепив ее руки от стекла, завел их за спину. Один вид полного подчинения Адди разогнал кровь в венах. – Мы оба знаем, что ремень вас не удержит. Но, проклятье, как же вы восхитительны, когда кажетесь беззащитной. – Сложив девичьи ладони вместе, я крепко обмотал их ремнем, завязав на несколько узлов.

Под ее рукавом что-то блеснуло, но затуманенный предвкушением блаженства мозг не придал значения этой роковой детали.

Вожделение Адель вновь наполнило воздух сладким запахом. Я наслаждался этим ароматом, как демоническим дурманом, смакуя каждую многогранную нотку. Рога заблестели в ночи, насыщаясь магией, и Адди прошептала:

– Дей, молю!

Разве я мог отказать Паучку в просьбе?

Хотя я и ненавидел свое настоящее имя в устах любимой, но все же восхищался тем, как Адди умело разделяла мои личности. Хитро улыбнувшись – так, чтобы она непременно это заметила, – начал опускаться на колени.

– Ох, твою мать, – бранно подчеркнув отношение к моей весьма откровенной идее, отозвалась Адель.

Натягивая ремень так, чтобы зад Паучка оставался маняще выпячен, я скользнул свободной рукой под мягкое кружево юбки, задирая ее. Постепенно оголяя стройные ноги, упоительно наблюдал за тем, как от моих касаний упругие бедра покрываются мурашками.

– Скажи это, Адди. Потребуй, чтобы я грязно взял