Японский флот во Второй мировой войне - Александр Геннадьевич Больных

Находясь к юго-западу от острова, соединение адмирала Кимуры теперь шло прямо к цели под покровом густого тумана, который постепенно перемещался на север вместе с кораблями. Кимура получил сообщение Акиямы о «странных» действиях противника 26 июля и на следующее утро. Но это был лишь незначительный инцидент, который почти не повлиял на его решения. Однако совет Акиямы ускорить прибытие на остров был охотно принят. Кимура пересмотрел график продвижения и входа в бухту.

После того как 28 июля были отправлены в Японию танкер и эсминец, день прошел спокойно. Даже когда соединение оказалось в 100 милях от Кыски и была объявлена боевая тревога, время тащилось медленно и скучно. Ночь также прошла спокойно.

Рано утром 29 июля соединение прошло через район, где вероятность встречи с противником считалась максимальной. Видимость не превышала 1000 ярдов. Метеосводки с Кыски показывали, что Акияма был совершенно прав относительно погоды. Установились прямо-таки идеальные условия. Кимура был обрадован.

«Наступило время отпустить «Таму», – сказал он начальнику штаба с выражением полной уверенности на обветренном лице. Прожектором был передан сигнал вице-адмиралу Кавасэ с выражением благодарности за поддержку. Крейсер немедленно ответил, пожелав удачи, и вскоре растаял в тумане, повернув обратно на Парамушир.

Теперь главной задачей Кимуры стало обнаружение мыса Св. Стефана – юго-западной оконечности Кыски, где он должен был повернуть с курса север на северо-восток, чтобы пройти вдоль северного побережья острова. После двух часов острожного приближения с использованием эхолотов, мыс смутно обрисовался в тумане почти на траверзе флагмана Кимуры. Он показался всего на несколько секунд, но этого хватило штурманам, чтобы точно определить свое положение. После почти недели плавания вслепую по счислению удача не оставила японцев.

После перемены курса оставался 20-мильный переход до мыса Сириус, северной оконечности острова. Это был очень опасный отрезок, проходящий через прибрежные воды с предательскими течениями и не отмеченными на картах скалами. Лоции советовали кораблям избегать этого района, но именно поэтому Кимура и выбрал такой маршрут, чтобы избежать столкновения с противником.

Светло-фиолетовое море было неспокойным. В крохотном мирке под покровом пелены тумана тут и там мелькали буруны и небольшие водовороты. Исключая редкие доклады наблюдателей и акустиков, все было тихо, пока соединение шло через эти неизвестные воды.

Примерно в 15.30, то есть с отставанием в полтора часа от нового графика, Кимура обогнул по большой дуге северную оконечность острова и взял курс почти точно на юго-запад в направлении бухты Кыска. Ему помогал радиомаяк.

Вскоре после того, как соединение снизило скорость до минимума, произошло неожиданное событие, которое хорошо потрепало нервы буквально всем. Наблюдатель неожиданно доложил: «Вижу что-то вроде вражеского крейсера». «Абукума» выполнил срочный поворот и выпустил 4 торпеды по цели, которая оказалась островом Малая Кыска. Это был очень сложный момент.

Пока на кораблях приходили в себя после нервотрепки, на западе сквозь туман пробился отчетливо видный луч прожектора. Это был сигнал с мыса Северный, прикрывавшего бухту с севера. Он указывал соединению путь на якорную стоянку. Они прибыли к цели! Вражеская мышеловка, настороженная рядом с островом, по неизвестной причине так и не захлопнулась.

Как и предсказывал адмирал Акияма, с 28 июля остров был закрыть непроглядной пеленой тумана. Оставалась открытой только бухта Кыска, нечто вроде крошечной дырки, прорезанной в огромном одеяле.

29 июля в 15.00, как и было намечено, все защитники острова, исключая вахту радиостанции, радара и командного пункта, собрались на берегу. Это произошло незадолго до того, как соединение Кимуры подошло к мысу Сириус. Большинство японцев проделало путь пешком по пустынной тундре, перепаханной бомбами и снарядами союзников. Кое-кто приехал на грузовиках. Те, кто пока оставался на своих постах, должны были покинуть их, как только соединение войдет в бухту, уничтожив при этом все оборудование.

Солдаты были измучены до предела, прячась в своих норах от бомб и обстрелов с моря, они отощали от нехватки продовольствия. Многие обросли бородами. Потрепанные и оборванные, они больше всего напоминали какой-то сброд, а не солдат. Все личные вещи, даже винтовки, было приказано оставить. Люди терпеливо ожидали эвакуации. Они сидели на нескольких участках берега, отмеченных разноцветными флагами.

Особой радости не было, так как подобные походы уже вошли в привычку. Семь раз они собирались на берегу и ждали, дрожа на пронизывающем морском ветру. В Арктике холодно даже летом. И ждали напрасно. Надежды постепенно таяли.

В этот памятный день 29 июля они уже полтора часа ждали прибытия эвакуационного соединения. Время шло, и отчаяние овладевало людьми.

И внезапно все переменилось! В клубящейся белесой мгле вдруг появился силуэт легкого крейсера, который медленно, но уверенно входил в бухту. Это не был мираж, так как следом за ним показался еще один корабль. Флот пришел, чтобы спасти их от неминуемого уничтожения. Затем появились остальные корабли. Некоторые солдаты сначала смотрели на все это, не веря собственным глазам, а потом разразились радостными криками. Они прыгали от возбуждения и счастья, обнимали и поздравляли друг друга.

Десяток десантных барж, стоящих у берега, запустил моторы, а личный состав, пока еще остававшийся на своих постах, торопливо бросился на берег, после того как были активированы взрыватели подрывных зарядов. Началась погрузка.

Кимура и его моряки также обрадовались, когда корабли бросили якоря в холодных водах залива Кыска. «Возблагодарим бога, ниспославшего нам удачу», – сказал адмирал с улыбкой. Они сумели сделать то, что считалось невозможным.

2 эсминца остались вне бухты, а третий подошел к острову Малая Кыска, чтобы снять находящееся там подразделение. Погрузка прошла без сучка и задоринки. Десантные баржи, спущенные с кораблей, направились к берегу, и солдаты заполнили те, что ждали у острова.

«Спасибо за то, что спасли нас», – постоянно повторяли спасенные солдаты и моряки. «Спасибо, что вы вытерпели все трудности», – отвечали спасатели с типичной азиатской вежливостью. Времени на долгие разговоры не было. Пепел погибших товарищей тоже взяли на борт, хотя кое-кто из солдат совсем не хотел бросать свои винтовки. Им слишком долго вдалбливали, что солдат ни при каких обстоятельствах не должен расставаться с оружием.

Последним на борт поднялся командир морского гарнизона контр-адмирал Акияма. Десантные баржи были затоплены, чтобы скрыть все следы эвакуации. Немедленно был отдан приказ поднять якоря, на этот раз сигнальными флагами, поднятыми на мачте «Абукумы». Это произошло 29 июля в 17.35, всего через 55 минут после того, как крейсер бросил якорь в бухте. За это небольшое время было взято на борт 5183 человека, просто невероятное достижение!

Лишь немногие эвакуации были проведены так же организованно и быстро, как японская на Кыске.

Выйдя из бухты Кыска, корабли