Кузя - Виктор Александрович Блытов

считает, что я до сих пор у Бексултанова и поэтому был со мной откровенен. Поведал мне, что скоро Россия вздрогнет от удара возмездия борцов за веру. И я понял, что удар будет, видимо, против военного аэродрома в Моздоке. Их отряд тоже должны туда подтянуть для того, чтобы нанесли отвлекающий удар.

– Тогда все понятно, куда они шли! Под видом вывоза груза «200» шли на аэродром в Моздоке. Надо срочно предупредить Гиоева! – вмешался Николай Николаевич.

– Да если бы не Маныла – они бы прошли мимо, а так хоть немного мы их пощипали.

Казаки окружили Беной-Юрт и начали, не спеша, входить. КАМАЗы исчезли, как будто их и не было. Обыск населенного пункта с помощью милиции, подошедшей из Знаменского и Ищерской, ничего не дал. Ни милиционеры, ни администрация поселка не видели КАМАЗов.

Были пулями легко ранены два казака – Аветисов и Мищенко из седьмого отделения. Их сразу перевели в медицинский БТР, и доктор Плахов обещал поставить их скоро в строй.

– Найдем! – обнадежил Кузьму по связи Гиоев, – теперь мы знаем, куда они рвутся и зачем. А предупрежден – значит, вооружен, тем более, вы уничтожили 15 человек и сил у него немного убавилось. Может, это не одна колонна, так что сейчас будем проверять все, что идет на Моздок. Так что следуйте по плану и не думайте.

– Они могут повернуть и не на Моздок. Перекройте все мосты через Терек! – посоветовал Николай Николаевич. – Усильте блок посты на границе со Ставропольским краем, республиками Ингушетия и Осетия!

– Понял, понял! Уже работаем в этом направлении!

Кузьма отпустил милицейское сопровождение из Ищерской, развернул БТРы и продолжил движение на Горагорский. Стали попадаться по пути сожженные БТРы, БМП, танки, гражданские машины.

Казаки косились на сожженную технику и вздыхали. У одного из сожженных танков со сбитой башней, видимо, была могила погибших танкистов, небольшой размытый дождями холмик, на котором стоял крест и была набита фанерка, скорее всего, с написанными на ней фамилиями погибших танкистов. От времени чернила разошлись и выцвели и практически прочесть ничего было нельзя.

– А почему не отправили в Россию? – спросил Кузьму Суворов, сняв вязанную шапочку с головы, стоя перед могилой.

– Наступали и, наверное, забыли о них, а кто-то похоронил, а то растащили бы останки животные, – предположил Кузьма, тоже снимая черный берет.

– Всем «Гвоздика»! Я «Сабир»! – дал Кузьма команду на продолжение движения.

– «Сабир»! Я «Ракита»! – внезапно раздался вызов из динамика радиостанции в сети отряда, – Подполковник Гусаченко из станицы Охотской, я тебя запомнил, и мы еще встретимся на дорогах этой войны! Я еще вырву твое сердце и брошу своим собакам! А твой отряд «Тамань» мы уничтожим весь!

Носов побледнел и стал осматриваться по сторонам, как будто этот Абдул-Меджид находился где-то рядом.

– Кто-то нас со страшной силой сдает чехам! Видишь? И наша внутренняя частота известна и ключи к спецаппаратуре. Я думаю, у этого отморозка есть твои данные? Откуда он знает твою фамилию и адрес?

– В Краснодаре, может, кто-то на них играет, больше нигде нет наших фамилий и адресов. Или в твоей станице, ведь ваш военком приезжал майор Зленко заключать контракты. Может, у него утечка или в краевом военкомате, куда попали все наши документы?

Кузьма почесал затылок.

– Да уж, работы для твоих коллег, наверное, много! Надо сменить частоты, позывные, пароли, ключевые данные.

Кузьма, набычившись, сидел на броне БТРа, обдумывая сложившеюся ситуацию.

– Самое плохое, Николай Николаевич – это то, что они уже знают наш маршрут. Наверняка этот бывший Максим доложил своему руководству о нашей встрече. Мы сорвали или помешали их операции в Моздоке. Так что, считай, что Дудаев и его помощники лично о нас уже знают. А если ему станет известно о разгроме Бексултанова, то считай, что мы личные его враги и враги всей его Ичкерии.

Носов усмехнулся.

– Личные враги фюрера!

Кузьма махнул головой, но ничего не ответил.

К командирскому БТР подъехал на коне Осипович.

– Кузьма, мне передали привет от этой «Ракиты»! Дай я по связи скажу этому ублюдку все, что о нем думаю. Разреши?

Кузьма спросил:

– А зачем? Чтобы показать свою слабость? Сильный человек не угрожает, а просто бьет, когда возникает возможность.

– Я скажу ему, что тоже запомнил его. Представляешь, сколько наших русских ребят погибло из-за него и его отряда. Пусть нас боится! А будет бояться, когда увидит результаты нашей деятельности!

– Нет, его словами не напугаешь! Как человек он знает, что приговорен в любом варианте. Поэтому и надо его просто уничтожить, как бешеную собаку, без всяких угроз. Давайте лучше, братья казаки, подумаем, как нам быть дальше. Как идти? То, что нас впереди уже ждут засады, я не сомневаюсь даже.

Осипович заскочил на броню, и они втроем стали разглядывать карту, тихо о чем-то споря или советуясь.

Наконец, Кузьма подвел результаты военного совета.

– Значит, решаем так! Идем не напрямик, а пока вдоль Надтеречного канала по левому берегу на поселок Миндальный и там переправляемся через канал, желательно скрытно. Обходим поселок Горагорский, где нас наверняка ждут, а если и не ждут, то информацию по нам точно дадут и по второстепенным дорогам выходим, не заходя в селения, с генеральным направлением на Самашкинский лес. Вот там и нанесем свой очередной удар. Ну а потом, к себе в Урус-Мартан. Пока они думают, что мы просто идем в Чечню, и готовят нам засады по дороге, мы будем их бить там, где это возможно, но совсем не там, где они нас ждут.

Осипович предложил в передовое охранение поставить отделение Абубакара в форме боевиков. Алешечкина, Нехорошева и его самого с Вороненко и Погребцом, как украинских друзей чеченской республики Ичкерия. Носов и Кузьма с его планом согласились. Теперь, когда свернули с основной дороги на дорогу, ведущую вдоль Надтеречного канала, расстояние между передовым охранением и отрядом Осиповича увеличилось до десяти километров. В передовое охранение Кузьмой было поставлено отделение Мирошенко, которое тоже переодели в форму боевиков. БТРы и остальные машины теперь шли с большими остановками, ожидая от разведчиков разрешения на движения. Российский флаг убрали на всякий случай с передового БТРа. Рядом с Мирошенко бежал верный пес Есаул, который с усердием нюхал края дороги, разыскивая возможные мины.

С правой стороны дороги тянулся Надтеречный канал, а за ним в нескольких километрах был Терский хребет, и Кузьма стал беспокоиться, что с гор можно их обнаружить и обстрелять, и отправил третье отделение разведчиков на другую сторону канала. Теперь они переправились через канал