Происхождение Второй мировой войны - Игорь Тимофеевич Тышецкий

Результаты политики Запада в отношении перевооружения Германии оказались провальными. Бесконечные колебания и несогласованность привели к тому, что Брюнинг был для Запада потерян, а вопрос перевооружения Германии — открыт. Как тут не согласиться с печальным выводом старейшего французского дипломата Жюля Камбона. Он говорил о Франции, но его слова в той или иной степени касались всех Западных демократий. «История Франции после мировой войны 1914-1918 годов — это история колебаний, — говорил Камбон. — Следовало ли нам вести себя по отношению к Германии таким образом, чтобы заставить ее забыть позор поражения? Или же, наоборот, мы должны были использовать все возможности, чтобы помешать ей вновь собраться с силами? Политические писатели покажут на примере нашей страны, насколько губительны последствия нерешительности» 71. К этому выводу трудно что-либо добавить. Действительно, нерешительность и несогласованность действий западных держав привели к тому, что в исторически короткие сроки победители упустили плоды собственной победы и предоставили побежденным возможность исподволь готовиться к реваншу. Мало кто на Западе отдавал себе в то время отчет в том, чем обернется подобная уступчивость. Одним из таких политиков был Уинстон Черчилль. Выступая в палате общин в конце 1932 года, незадолго до прихода Гитлера к власти, Черчилль пророчески предупреждал: «Равенство в правах — это не то, чего добивается Германия. Все эти банды крепкой тевтонской молодежи, марширующей с блеском в глазах и желанием умереть за Фатерлянд, не рвутся к (равному) статусу. Они хотят оружия, и когда они его получат, они потребуют возвращения утраченных территорий и потерянных колоний...» 72 К тому моменту когда Гитлер стал канцлером, основная подготовка к реваншу уже была проделана в рамках Веймарской республики. Нельзя, конечно, утверждать, что веймарские политики готовы были сами вести Германию по этому пути. Штреземан и Брюнинг планировали договариваться с Западом, меняя условия Версальского мира дипломатическим путем, но они многое сделали для того, чтобы их преемникам было легче осуществить задуманный реванш.

Гитлер в полной мере воспользовался плодами западных колебаний и противоречивых интересов. Едва разобравшись с политическими противниками внутри Германии, он приступил к осуществлению тех планов, о которых давно предупреждал в своих книгах. Фюрер был автором двух книг. Первая из них, «Моя борьба» (Mein Kampf), хорошо известна. «Вторая книга», являвшаяся продолжением первой (ее так и принято называть сегодня — Zweites Buch), известна менее. Эта книга, написанная в 1928 году, при жизни фюрера никогда не публиковалась. Трудно утверждать наверняка, с чем это связано. Возможно, с неудачными продажами первой книги до тех пор, пока Гитлер не пришел к власти. Переводчик Mein Kampf Ральф Мангейм утверждал, что «среди руководства (нацистов) было обычным делом говорить, будто Гитлер был выдающимся оратором, великим лидером, гениальным политиком, но его большой ошибкой стало решение написать эту дурацкую книгу» 73. До фюрера наверняка доходили подобные разговоры, и это могло повлиять на его решение не публиковать Zweites Buch. Другой причиной могла стать та откровенность, с которой Гитлер рассуждал на страницах «Второй книги» о задачах внешней политики Германии. Подобная откровенность могла повредить ему в случае прихода к власти. Книга так и пролежала в немецких архивах, вывезенных в 1945 году в США, пока в 1958 году ее не обнаружил и не опубликовал сначала на немецком, а спустя почти полвека и в английском переводе, американский историк Герхард Вайнберг.

«Вторая книга», написанная, напомню, в 1928 году, была целиком посвящена задачам германской внешней политики, а ее, как считал Гитлер, невозможно было осуществлять, опираясь на существовавший тогда рейхсвер. Поэтому ближайшей задачей Германии, писал фюрер, должно быть воссоздание «действенной военной организации. Но структура нынешнего рейхсвера никогда не будет соответствовать этой цели, и, поскольку она определяется внешними факторами, задача внешней политики Германии заключается в поиске любых возможностей, которые позволят создать заново германскую народную армию. Непоколебимой целью любого руководства Германии должна стать замена наемной армии (так фюрер называл рейхсвер. — И. Т.) настоящей германской народной армией... Таким образом, главной задачей внешней политики Германии является создание условий для возрождения германской армии. Потому что только тогда жизненные интересы нашего народа смогут обрести свое воплощение» 74. Ни Штреземан, ни Брюнинг, ни другие серьезные политики конца Веймарской республики, естественно, не читали «Второй книги» Гитлера, но действовали они в строгом соответствии с мыслями, широко распространенными в Германии и откровенно изложенными фюрером. И действовали достаточно успешно. Настолько, что подготовили все необходимое для быстрого воссоздания большой и прекрасно вооруженной германской армии. Гитлеру оставалось лишь завершить начатое его предшественниками дело. Правда, сразу после прихода к власти Гитлер проявлял в международных делах известную осторожность. В марте 1933 года германская делегация в Женеве получила от него инструкцию, в которой говорилось, что «достижение положительного результата (на переговорах) предпочтительнее, чем перевооружение без договора» 75. Гитлер опасался в то время возможной войны с Францией и Польшей, о чем шли разговоры 76. Действительно, в январе 1933 года польский лидер Пилсудский запрашивал Париж о целесообразности совместного превентивного удара по Германии 77. Французов испугала сама постановка вопроса, и они ничего не ответили. Для Польши же это был прямолинейный и провокационный зондаж. Недоверие Польши по отношению к Франции появилось после Локарно и росло все последующие годы. Теперь, с усилением влияния нацистов в Германии, Польша собиралась заново «рассмотреть все возможные варианты гарантии своей собственной безопасности» 78. Она все больше склонялась к установлению тесных отношений с Германией, что привело к подписанию в январе 1934 года польско-германской Декларации о ненападении. Годом ранее мало кто мог предположить такое сближение двух стран, и в 1933 году Гитлер вынужден был учитывать возможность совместных действий Франции и Польши против Германии. Недаром в той же мартовской инструкции германским дипломатам в Женеве говорилось, что «ближайшей целью Германии является достижение такой военной силы, которая была бы равной (польским силам) при вероятном развитии событий на восточных границах и на Балтике»  79. Соотношение сил было еще явно не в пользу Германии, и Гитлер боялся провала. Отсюда — такая осторожная позиция. Она, кстати, расходилось с тактикой, которой решил придерживаться после возвращения немецкой делегации в Женеву германский МИД. Константин фон Нейрат не верил в возможность достижения «равных прав» путем соглашения и считал, что Германии следует вести себя так, чтобы конференция провалилась, а виновником этого была бы признана Франция 80. Нейрат в то время еще позволял себе занимать