Происхождение Второй мировой войны - Игорь Тимофеевич Тышецкий

в Варшаве опасались возможного перекраивания своих северных границ и утраты данцигского коридора. С другой, Пилсудскому и Беку явно импонировал установившийся в Германии «сильный» режим, и они очень хотели наладить с Гитлером дружеские отношения. В течение всего времени, прошедшего после возрождения польского государства, поляки одновременно стремились создать «Великую Польшу», портя отношения и конфликтуя со всеми своими соседями, и жаловались на недостаток обязательств и поддержки со стороны их единственной союзницы — Франции. Теперь они решили, что быстрее найдут понимание и поддержку у гитлеровской Германии.

В отличие от Польши, страны так называемой Малой Антанты (Чехословакия, Румыния и Югославия) не стремились к тесному сближению с Третьим рейхом, но Пакт четырех вызвал у них сильное замешательство. Все они опасались нежелательного для себя пересмотра отдельных условий Версальского договора в рамках нового соглашения. Чехословакия попыталась даже реанимировать переговоры о совместных действиях с Польшей, несмотря на то что отношения между двумя странами были напряженными из-за территориальных разногласий. Впрочем, дальше намерений дело не пошло, и после того как французы заверили Эдуарда Бенеша, что Пакт четырех не будет ратифицирован, все разговоры о сближении с Польшей прекратились 94. В Праге, как и в других столицах Малой Антанты, боялись территориальных изменений в пользу Германии и Венгрии. Страны Восточной Европы не доверяли Муссолини и были уверены, что под эгидой пакта дуче будет пытаться расчленить Югославию 95, что откроет путь более широкому территориальному переустройству в регионе. Правда, в июне, на экономической конференции в Лондоне, англичане обещали чехословацкому послу Яну Масарику, что никакой ревизии Версаля не будет 96, но сделано это было как-то походя и сомнения в Праге не исчезли. На всякий случай Чехословакия стала искать поддержку у Советского Союза.

Что касается Румынии, то ей было особенно трудно определиться. Румыны ощущали угрозу сразу с трех сторон — от Германии, Венгрии и Советской России. Две последние имели к ней территориальные претензии. Своей единственной защитницей Румыния считала Францию, с которой ее связывал договор о дружбе 1926 года. В нем не было военных статей, и речь шла лишь о проведении консультаций в случае возникновения угрозы одной из сторон. Но более надежной защиты у румын не было. Пакт четырех фактически бросал Румынию на произвол судьбы. «Если Франция отказывается от своей священной миссии защитницы малых держав, — горячился в Париже румынский министр иностранных дел Николае Титулеску, — мы обойдемся без нее!» Румыния найдет себе «более лояльных и более смелых друзей», но не склонится «перед решением вашего Клуба мира!» Любой «пересмотр договоров будет означать войну, за которой последует большевизация Европы!» 97 Но кроме Франции других могущественных друзей не было, и румыны принялись их искать. Поощряемый Францией, желавшей вдохнуть новую энергию в Малую Антанту, Титулеску сумел нормализовать отношения с СССР, отложив, как ему казалось, на долгие годы вопрос о принадлежности Бессарабии 98. С Германией румыны тоже постарались улучшить отношения, увеличив поставки зерна и нефтепродуктов Третьему рейху. Летом 1933 года Титулеску развил бурную дипломатическую активность. Он то пытался укрепить Малую Антанту, пугая ее территориальными потерями, то, наоборот, убеждал всех, что, благодаря его вмешательству, любое упоминание о возможной ревизии было вычеркнуто из всех документов Пакта четырех 99.

В довершение стоит упомянуть о еще одном союзнике Франции — Югославии. Сразу после Первой мировой войны на обломках Австро-Венгерской империи была создана монархическая федерация южных славян, получившая название Королевства Сербов, Хорватов и Словенцев. Такое государство существовало до 1929 года, пока оно не было преобразовано в Королевство Югославия с усилением руководящей роли сербов и сербской королевской династии. В стране начались брожения недовольных этим хорватов и словенцев, которые хотели жить в менее централизованной федерации. В силу этого в 1930-е годы в Европе постоянно существовали подозрения в желании Италии добиться распада Югославии на отдельные государства 100. Эти подозрения особенно усилились после убийства 9 октября 1934 года югославского короля Александра хорватскими экстремистами в Марселе. Подозрения, надо сказать, были не беспочвенными, поскольку король, прибравший с 1928 года всю власть в Югославии к своим рукам, серьезно мешал осуществлению планов Муссолини на Балканах и в Средиземноморье. Пакт четырех мог предоставить итальянцам дополнительные возможности для воздействия на Югославию.

Что касается Германии, то ей важен был не сам пакт, а его очевидные последствия. После того как Веймарская республика добилась от стран Запада фактического устного признания равенства в вооружениях с Францией, Третий рейх собирался закрепить достигнутое юридически и сделать следующий шаг к полной отмене любых ограничений, наложенных на Германию мирным договором. В этом контексте появление Пакта четырех могло быть выгодно Германии, потому что вело к дальнейшему размыванию версальской системы. Правда, первоначально немцы отнеслись к предложению Муссолини с подозрением. В переданном в Берлин проекте говорилось, что достижение Германией военного равенства произойдет постепенно, в результате «соглашений, которые будут заключены между четырьмя державами по обычным дипломатическим каналам» 101. Это грозило затягиванием всего процесса без твердых гарантий на конечный успех и стало бы для Германии шагом назад. Кроме того, немцы, как и французы, опасались, что пакт станет объединением трех стран против одной 102. Чтобы заинтересовать немцев, дуче пришлось даже пугать Нейрата возможностью превентивной войны Франции и Польши против Германии, а также обещать свое полное содействие в ликвидации со временем польского коридора 103. Вообще Муссолини достаточно ловко привлек внимание всех предполагаемых участников пакта к своему проекту. В результате его дипломатической активности Франция и Германия испугались, что дуче может обойтись без них. Германский посол в Риме Ульрих фон Хассель очень точно отразил появившуюся озабоченность, сообщив в Берлин об «опасности итало-французского соглашения без нас и за наш счет» 104. Идея пакта была в руках Муссолини своеобразной «морковкой», которую он держал перед носом Германии. План дуче, как считал влиятельный итальянский посол в Лондоне Дино Гранди, заключался в том, чтобы поддерживать в сознании немцев мысль о возможности ревизии Версаля, не давая ей реального хода 105. До поры до времени это приносило успех.

Германия, как и Франция, недолго сопротивлялась итальянскому предложению, хотя надо сказать, текст первоначального проекта постоянно менялся, причем не в лучшую для немцев сторону. Французы пытались максимально привязать пакт к Лиге Наций и сделать его приемлемым для своих восточноевропейских союзников. В какой-то степени им это удалось. Большинство французских поправок к тексту пакта были учтены, после чего французам стало трудно выйти из переговоров. В начале июня текст документа с внесенными поправками был согласован между всеми сторонами, и 7 июня Гитлер уполномочил фон Хасселя