Нюрнберг. Приговор нацизму - Александр Григорьевич Звягинцев

единственная достойная цель – отстаивать только то, что истинно, быть честным и справедливым, – сказал он при расставании. – Люди, способные творить зло и подчиняться злу, есть всегда и везде. Нужно не дать им объединиться, как это произошло в гитлеровской Германии, не дать злу вырваться на свободу».

После Нюрнберга психолог Гилберт сказал: «Я думаю, что зло – это отсутствие эмпатии, то есть неспособность чувствовать боль другого». Келли же, как психиатр, обладал хорошо развитой эмпатией. И сумел проникнуть в душу Геринга. Но то, что он там увидел, оказалось ему не по силам. Здесь уместно будет привести цитату Ницше: «Если долго всматриваться в бездну, бездна начнёт всматриваться в тебя». Видимо, это и произошло с Келли – он не смог перенести «взгляда бездны». Бездушности. Пустоты.

Автор с личным охранником Роберта Джексона – Морицом Фуксом. (Фото из личного архива автора.)

Позже историк и философ Ханна Арендт придумала термин «банальность зла». Она пыталась объяснить, что зачастую зло рождается не от ненависти, не от ярости, не от восторга смерти. Оно рождается от скучной бездумной и бездушной обыденности, из потакания простым желаниям и низким истинам. Порой относительно нормальные люди способны совершать не вполне нормальные поступки, которые как болото затягивают их все дальше и дальше, погружая их в пучину бесчеловечности. И когда такие люди объединяются в группы, они могут быть очень и очень опасны, поскольку связанные круговой порукой они способны совершать самые гнусные преступления против рода человеческого. Именно поэтому всем нам необходимо сделать все возможное, чтобы свеча разума, зажжённая на Нюрнбергском процессе, никогда не погасла. И это нужно сделать ради того, чтобы не повторить того ужасного прошлого, через которое уже прошло человечество…

Глава 2. Бездуховное бездушие

В 2008 г. в городе Сент-Луис, штат Миссури, журналист отдела религии местной газеты Тим Таунсенд готовил материал для статьи о капелланах, которые помогали обрести себя в мирной жизни солдатам, вернувшимся из горячих точек домой. На небольшой выставке в лютеранской семинарии, посвященной истории военных капелланов США, он обратил внимание на странное письмо. Его подписали все руководители Третьего рейха! Геринг, Франк, Кальтенбруннер, Шпеер, Кейтель, Риббентроп…

Письмо было адресовано обычной американской домохозяйке Алме Гереке, жене пастора Генри Гереке, который был отправлен в Нюрнберг для участия в работе Международного военного трибунала, чтобы попытаться вернуть обвиняемых в лоно церкви…

Когда за несколько лет до этого капеллан Гереке отправился добровольцем на войну, ему было за пятьдесят. Его сыновья Хэнк и Корки уже были на фронте. Вплоть до победы он работал в госпитале в Великобритании, помогая врачам и медсестрам больницы, а также раненым, прибывающим с европейского фронта на лечение. К концу войны его больничное отделение было переведено из Великобритании во Францию, а затем – в Германию, в Мюнхен – в разбитую снарядами больницу.

О Гереке услышал полковник, занимавшийся кадровыми вопросами для Международного военного трибунала. Он тут же пригласил его в Нюрнберг. Гереке – лютеранин, как и почти все заключенные. Имеет опыт служения в тюрьмах – работал с заключенными в Сент-Луисе. К тому же, хорошо знает немецкий – его родители, оба родом из Германии, свободно изъяснялись по-немецки и разговаривали на этом языке дома.

Гереке предложили стать духовником нацистских преступников. Он имел право отказаться – к тому моменту он уже два года не видел семью. Он долго и усердно молился, прежде чем принять окончательное решение.

С одной стороны, он понимал, что это невероятная возможность служения, с другой – был сильно напуган перспективой встречи с этими людьми.

Да и люди ли они? Разве можно говорить о вере и Боге с чудовищами?

Разве могут рассчитывать на Спасение те, кто погубил миллионы душ?

Тереке хорошо помнил о том, как летом 1945-го посетил концентрационный лагерь Дахау… Он ездил в Дахау – просто чтобы побывать там, увидеть своими глазами, что произошло. Иногда говорил, что, когда дотронулся до стены в Дахау, на его руках появились пятна крови… Наверное, это скорее иносказательный образ, но он характерен для понимания настроения Гереке.

Но он все-таки принял свое назначение. Перед отъездом в Нюрнберг Гереке написал сыну: «Боюсь, меня будет тошнить от одного вида их лиц и их дыхания».

Ему предстояло встретиться с теми, кто был повинен в величайшей трагедии всего мира.

Как он может отпустить им столь чудовищные грехи? И тогда в чем все-таки заключается его миссия? Можно ли смотреть на этих чудовищ с божественной снисходительностью? Можно ли пытаться вернуть их в лоно церкви?..

Таунсенд начал собственное расследование о миссии Гереке. Потом по его материалам написал интересную книгу, в которой под совершенно новым углом постарался показать внутренний мир оказавшихся под судом нацистских бонз. Он попытался заглянуть в их души. В 2016 г., как уже отмечалось ранее, во время съемок фильма о процессе удалось с ним пообщаться. И под камеру он тогда рассказал много любопытного. В частности, оказалось, что в июне 1946 г. среди обвиняемых прошел слух, что жена вызывает Генри домой, ведь она не видела его почти три года… И они написали ей письмо, в котором просили Алму Гереке позволить ему остаться в Нюрнберге до вынесения приговора.

Пастор Генри Гереке, вернувшись домой, никогда публично не рассказывал о своей миссии в Нюрнберге. После казни преступников он и его ассистент, католический священник Сикстус О’Коннер, дали слово хранить молчание о событиях тех дней. И все же кое-что стало известно.

Тереке приехал в Нюрбнерг за три недели до начала Трибунала. Заключенные могли вести лишь индивидуальные беседы со священником, т. е. встречались со священником по одному.

Первый шаг дался Гереке не просто.

Довольно долго он стоял перед камерой Рудольфа Гесса, ближайшего соратника Гитлера, его заместителя по партии и фактического соавтора «Майн кампф».

Он очень нервничал, переступая порог камеры. Гесс был его первой попыткой, его первым нацистом. Он пытался склонить Гесса к посещению церкви, но тот сказал, что не хочет этого и вообще не нуждается в искуплении.

Вторым был «наци № 2», рейхсмаршал Герман Геринг. Он был неожиданно вежлив и даже услужлив, например, предложил Гереке свою помощь уговорить Гесса прийти в церковь.

Фриц Заукель, бывший министр труда и уполномоченный по мобилизации подневольной рабочей силы, обливался слезами и обещал посещать все церковные службы…

Фельдмаршал Вильгельм Кейтель и вовсе оказался очень религиозным. Зато другие, в их числе Юлиус Штрейхер, открыто презирали все, что было связано с религией.

Все мысли о религии Штрейхера