Чужой земли мы не хотим ни пяди! Мог ли Сталин предотвратить Вторую мировую войну? - Леонид Маратович Павлов

Вопрос о морских коммуникациях между европейским Западом и Мурманском должен быть решен совместно с английской миссией, поскольку эта акватория входит в зону английского командования; кроме того, исходные базы находятся в Англии. Вопрос коммуникаций в Средиземном море связан с проблемой господства Италии в этом районе. Поэтому, во всяком случае, на начальной стадии конфликта, эти коммуникации не могут быть надежными. В отношении воздушных коммуникаций нельзя исключать возможности полетов над германской территорией, но регулярные воздушные связи необходимо организовывать с использованием гражданских самолетов с промежуточной посадкой в нейтральных государствах Северной Европы.

В связи с вопросом о морских операциях в Балтийском море следует уточнить возможности советского военно-морского флота, который располагает в этом районе 52 подводными лодками. Польша официально не может дать согласие на вступление еще в мирное время войск Красной Армии на ее территорию в случае военного конфликта. Однако нет сомнения в том, что при возникновении опасности она согласились бы иметь на своей территории советскую авиацию, и, может быть, даже механизированные соединения. Возможность того, что польское правительство откроет свои границы для прохода советских войск всех родов, остается весьма маловероятной. Представляется, что Румыния в этом вопросе будут также очень сдержана, а с Турцией будет легче договориться.

Операция в восточном Средиземноморье должна предусматривать разрешение в возможно кратчайший срок вопроса о Додеканезах. Названная операция должна осуществляться преимущественно силами турецких войск при поддержке британского флота и союзной авиации, в составе которой следует иметь в виду, прежде всего, советскую авиацию. В вопросе о получении поддержки советской авиации в отношении Додеканезов французская делегация на переговорах должна действовать в качестве посредника. Эта поддержка также будет необходима в том случае, если не удастся удержать Болгарию на позиции нейтралитета, и она будет атакована как турками из Фракии, так и совместными греческими и турецкими силами из района Салоник. Генерал Гамелен ставил делегации задачу выяснить, какова могла бы быть советская помощь в этом случае.

Необходимо выяснить и определить, каковы могли бы быть поставки боеприпасов, сырья, продовольствия, военного снаряжения со стороны Советского Союза для Польши, Румынии и Турции. Такие поставки будут, очевидно, хорошо приняты названными державами. Желательно, чтобы Советский Союз обеспечил их тем, что Франция и Англия не могут им дать, во всяком случае, в ближайшем будущем.

Турция предусматривает возможность сколько-нибудь серьезных операций в восточном Средиземноморье и на Балканах только в случае, если она не будет чувствовать угрозы со стороны Советского Союза на Кавказе. Члены делегации, несомненно, получат возможность довести это до сведения советских представителей и побудить их предпринять турецкому правительству необходимую успокаивающую акцию634.

29 июля Гамелен встретился с секретарем комитета имперской обороны Великобритании Хейстингсом Исмеем. В ходе беседы генерал Жамэ спросил Гамелена, может ли он передать Исмею копию «директив», которые были даны Думенку в качестве инструкции на предстоящих переговорах с Россией. Гамелен сказал: «Конечно. Мы ничего не скрываем от наших друзей». Вернувшись в свой кабинет Жамэ вручил Исмею копию упомянутого документа, из которого после продолжительной волокиты были изъяты начало и конец с целью скрыть источник. Документ поразил Исмея тем, что он сформулирован в столь общих выражениях, что почти бесполезен, чтобы служить в качестве инструкции: в нем говорится лишь о том, чего бы хотели французы от русских, и ничего не говорится о том, что собираются делать французы. Когда Исмей сказал Жамэ, что русские могут задать некоторые вопросы в отношении вклада Франции и Англии, он улыбнулся и пожал плечами. В порядке рабочей гипотезы, Исмей спросил Думенка, что он скажет русским, если они будут настаивать на получении информации о планах французов, и как много он намеревается сообщить русским. Генерал ответил: «Весьма немного. Я просто буду слушать»635.

Давайте, уважаемый читатель, не будем торопиться с выводами – посмотрим, во-первых, какими инструкциями снабдит свою делегацию Сталин, и, во-вторых, познакомимся с записями переговоров военных миссий СССР, Англии и Франции, где французы раскроют значительно больше того, что написано в инструкции Гамелена. Когда читаешь инструкцию, которой везла в Москву французская военная миссия, трудно отделаться от мысли, что помимо опубликованного в открытых советских источниках документа, глава миссии генерал Думенк располагал также и другими поручениями. Уж очень то, что написано в инструкции, контрастирует с линией поведения и тем, что будут говорить члены французской делегации на переговорах военных миссий Советского Союза, Англии и Франции и сам Думенк в беседе с Ворошиловым 22 августа уже после того, как переговоры закончились полным провалом.

28 июля Наркомат иностранных дел СССР, не сопроводив свое сообщение никакими комментариями, сухо известил советских людей, Берлин, Лондон и Париж о том, что накануне наркомом Молотовым были вновь приняты для продолжения переговоров Сидс, Наджиар и Стрэнг636.

В Кремле активно обсуждали изменения в политике Германии и предложения, которые словно из рога изобилия сыпались из Берлина. 29 июля Молотов писал Астахову, что между Советским Союзом и Германией, конечно, при улучшении экономических отношений могут улучшиться и политические отношения. В этом смысле Шнурре прав. Но только германское правительство может сказать, в чем конкретно должно выразиться улучшение политических отношений. До недавнего времени немцы только ругали Советский Союз, не хотели никакого улучшения политических отношений с ним и отказывались от участия в каких-либо конференциях, где он представлен. Если теперь Германия искренне меняет курс своей политики и действительно хочет улучшить политические отношения с Советским Союзом, то она обязана сказать, как она представляет конкретно это улучшение. Месяц назад у Молотова был посол Шуленбург и тоже говорил о желательности улучшения отношений, но ничего конкретного не предложил. Дело зависит здесь целиком от правительства Германии. Всякое улучшение политических отношений между двумя странами Советское правительство, конечно, приветствовало бы637.

Достаточно интересное совпадение: буквально два дня назад Молотов узнал о том, что в Лондоне и Париже приняли все советские требования по трехстороннему соглашению, английское и французское правительства согласились подписать военную конвенцию к договору, на чем так настаивало Советское правительство, и для выработки этой конвенции в Москву едут делегации Англии и Франции. Но именно в этот момент, когда соглашение, способное предотвратить войну, могло быть подписано, Берлину подается знак: Кремль готов рассмотреть германские предложения по улучшению отношений с Советским Союзом. Это ли не пример честной и открытой политики Советского правительства по сохранению мира во всем мире? И все было бы ничего, если