Вагнер. Дорога на Бахмут. 300! 30! 3! - Аzнеп

можно было ходить в футболочке, но только ближе к обеду, потом только в кофте, погода была обманчива. В деревне еще оставались домашние животные: кошки, собаки, куры, утки, гуси, свиньи. А это значило, что помимо сухпаев мы могли уже и бульончику себе сварить.

Мой первый прилет, который случился очень рядом, поджидал в тот момент, когда мы сидели в доме и пили чай. Не было уже ни глушащих звук и ударную волну озер, ничего. Вот тогда я первый раз испытал настоящий страх, спустился в подвал, руки у меня тряслись так, что сигарету не мог в них удержать. Дрожь земли, страшный свист снаряда, разрыв, стук и свист впивающихся осколков во все, что только можно. Да-а, адренальничику я тогда не хреново хапнул. Но было весело…

Нам всем показалось вообще как-то странно: как переехали, пару дней была тишина, мы ходили по дворам, запускали остатки техники, искали предметы для работы, и тут, откуда ни возмись, нам пожелали «Добрый день!». В такой момент уже начинаешь почаще вертеть головой, прислушиваться к небу, к выходам, считаешь секунды до прилета. Бывало то, что прилетало во время работы, но они не могли нас достать, потому что был овраг, и у укропов был либо перелет, либо недолет до нас, но стелили очень рядышком.

Однажды сидим и слушаем, как летят снаряды и перелетают нас на соседнюю позицию, смотрим в небо и говорим: «О, это к Зяблику», пошел второй — «О, это к Зяблику» и только услышали третий свист, не успев открыть рта, прилетело рядышком с нами. Все кто куда, врассыпную, даже те, кто матерые, забыли, в какой стороне находился окоп. Я в этот момент находился дальше всех, а существовал закон: услышав первый свист, максимально снизить горизонт, и было секунд сорок, чтобы найти укрытие.

Пока бежал до окопа, на ходу развернул Витагора в сторону окопа, сдал, наверное, все нормы ГТО, перелетев непонятно как пушку и нырнув в траншею. Как правило, такая точная работа по нам корректировалась с коптера, и Антоха постоянно причитал, сидя в окопе: «Где наша ПВО, где наша РЭБ!» Это было смешно и действительно страшно, если сраный коптер, запускаясь не с самого передка, пролетает шесть километров и еще висит в воздухе и корректирует. РЭБ и ПВО у нас и по сей день дырявые, могут сбивать и глушить только свои «птички». Работа велась у нас постоянно по триста выстрелов из одной пушки за световой день и по два беглыми несколько раз за ночь по дежурным целям.

Уставали неимоверно, бывали даже моменты, что по радиостанции выходили на начальника артиллерии и просто просили для одного расчета ночь поспать. За это короткое время, к концу сентября, мы с Рашидом обучились всему, каждый из нас мог заменить любого в номере расчета.

Мы стояли на старых позициях наших минометчиков. Они передвинулись вперед, и мы встали на их место. Ребята работали на 120-миллиметровых минометах, в среднем их дальность стрельбы составляла до семи километров, но они вставали максимально близко, для более точной и кучной стрельбы, и по итогу были в километре от штурмов. Я об этом узнал случайно, когда предстояло выехать в Дебальцево за покупками, так как нам дали уазик.

Водитель заехал за нами и попросил, чтобы мы с ним сначала доехали за минометчиками, но я не знал, где они стоят. А у них три дня подряд укропы попадали в боекомплект.

Мы приехали, и из машины никто даже не выходил, набились как кильки в банку, а оказалось, что хохлы были прямо за терриконом, чуть меньше даже километра от нас; это было в конце Кодемы, если ехать с нашей стороны. Но это я узнал все уже позже, когда приехал из города, и очень долго радовался, что остались живы и целы, потому что нас могли элементарно заптурить. И даже в тот момент, когда мы ехали обратно, по минометчикам снова был обстрел, и снова попали в боекомплект.

Я в одном из разрушенных домов нашел старинную Библию, долго думал, что с ней делать, и решил, так как найдена она на этой земле, передать ее настоятелю храма в Дебальцево. Да и вообще, Бог на войне находится намного ближе, чем мы думаем, и слышит нас, грешных, чаще.

Был такой случай.

Утро. В доме управления позицией собралось много народу из всех расчетов, не помню по какому случаю конкретно, но факт остается фактом. И все услышали выходы ствольной артиллерии противника, но не придали значения, что это начали работать прицельно по нам. Пока бегали, кто-то уже спрятался в подвал, а мне нужно было забрать с собой радиостанцию, телефоны с картами и программами, только потом самому убежать в подвал. В этой суматохе мы услышали выходы «Градов» противника, но опять не придали значения и только когда услышали ужасный шелест, поняли, что это тоже по нам.

Я успел только в доме просто упасть на пол и закрыть руками голову. Что было тогда в моей голове, я и передать не могу, только одна, наверное, мысль, что все. Не было страха, честно, не успел испугаться, как в том анекдоте В. В. Жириновского про золотой унитаз.

Они по нам отработали так близко, что вся ударная волна прошла через все тело. И только Боженька тогда нас спас, потому что это действительно было просто чудо, что не задело никого, или, что могло быть хуже, никто не погиб. Нас начали песочить каждый день, и я каждый раз ходил и вставлял новые стекла в окна. Это уже входило в традицию, хотелось, чтобы хотя бы днем свет дневной попадал в дом.

Как я сказал ранее, людей с управления позиций начали забирать на другие различные должности. Оставшемуся за командира, тому самому старому артиллеристу, была поставлена задача: из состава расчета найти себе вычислителя. Это тот человек, который мне тогда показался роботом, вычисляющим исходные установки для стрельбы. Именно в той тетрадке, в которой были тысячи цифр. Углубляться не буду в артиллерийские познания. А так как мы с ним нормально общались, он решил предложить мне обучиться на эту должность, и я тогда согласился.

В перерывах между работой на орудии я бегал к нему, составлял конспекты, устанавливал и ориентировал буссоль, потом с ее помощью в учебных целях ориентировал орудие. Пока он вычислял через программы на телефоне, я сидел сзади и делал это по формулам вручную, после чего мы сравнивали все. Я его просил все больше и больше