Вагнер. Дорога на Бахмут. 300! 30! 3! - Аzнеп

Обратно из этого дома мы шли пешком, проходя разрушенные многоэтажные дома, но не настолько сильно, потому что укропы бежали из Светлодарска, для них тогда создавалась угроза попасть в кольцо. Проходя мимо одной многоэтажки, я видел картину как с экранов телевизоров — могилы во дворах, а рядом местные жители на кострах готовят себе еду. Когда мы проходили, они нам крикнули:

— Мальчишки, осторожнее, где сейчас пойдете, там только что прилетало!

Было очень приятно, что о нас хоть кто-то заботится и считает героями, несмотря на то, что совершенно никто не знает, кто мы такие — просто русские и все. Когда находились на базе, нас неоднократно предупреждали: из рук гражданских ничего не брать, а уж тем более не употреблять в пищу. А здесь у ребят уже было с местными все налажено, и то один принесет пирожков, то другие — овощей с грядок или еще что-нибудь. Честно говоря, кроме сигарет я от них ничего не брал.

Когда я пришел на командный пункт позиции, то случайно увидел еле-еле работающий телевизор, показывающий по большей части только украинские каналы и только парочку донецких.

И вот я вижу второй раз за все время, что наши ребята из штурмовых подразделений дают интервью по центральным каналам об освобождении села Кодема. Тогда официально второй раз назвали именно нашу контору, первый был, когда я находился еще дома и отбили у укропов Углегорскую ТЭЦ, которая сейчас находилась у нас на соседнем берегу. Я не помню точно, какого сентября это было, но помимо этого были репортажи, связанные с Днем независимости Донбасса.

Буквально в этот день, вечером, пришла информация, что на следующий день нам необходимо менять позицию и передвигаться вперед.

Обычно мы передвигались, как сказал Волшебник, примерно километра на три. Утром информация подтвердилась, и мы начали подматывать вещички и готовить орудие к транспортировке. Один «Урал» был сломан, поэтому за день мы должны были перевезти два орудия, весь боекомплект, все вещи людей, и это было очень сложно.

Пошел дождь, парни говорили, что хорошая примета — переезд по сырому, значит, все будет хорошо. У них всегда совпадало так, что при смене места шел ливень, вот и сейчас.

Еще будучи на старом месте, я поразился разнообразию винограда в садах и количеству грецкого ореха. Как раз осень, виноград только-только поспел, разных сортов. В магазине в России столько не найдешь, я на него накинулся, словно из голодного края, хотя к фруктам имею нейтральное отношение. Тысячи ос, которых порой путаешь с вражеской «птичкой», причем до глубокой осени. А уж грецких орехов, как семечек, я нащелкался на всю свою оставшуюся жизнь, они просто картофельными мешками стояли повсюду. Научился не стучать, не бить, а просто с легкостью ножом их открывать.

Пока вспомнил про ножичек, не упущу возможности про него рассказать…

Перед моим отъездом дедушка подарил мне прекрасную финочку с прессованной пробковой рукоятью, в стальных ножнах, которая ремешком могла крепиться к поясному ремню. Сталь просто волшебная, наточишь ее и ей бриться можно было. Знали бы вы, сколько раз, на данный момент уже за три командировки, его хотели у меня купить. Пытались обменять и цену предлагали разную, но память превыше всего.

И вот мы отправились на новую позицию. Проехали уже достаточно долго и все не понимаем, когда уже будет пункт назначения, точно уже проехали и один, и два, и три километра. Переехали на другой берег, мимо Углегорской ТЭЦ въехали в какую-то деревню, почти добрались до ее середины и, наконец-то, остановились.

Посмотрев по карте, мы поняли, что проделали путь в семь километров и встали от линии боевого соприкосновения в шести километрах, так близко еще не подбирались. Происходили непонятки, потому что началась смена начальства: командир взвода уходил, на его место должен был встать наш командир позиции, также создавались должности инструкторов, и вычислители из наших расчетов должны были убыть, чтобы обучать. Вопрос времени.

Нам командир указал место, где должно быть выставлено орудие, и сразу же обозначил дом, в котором можем обосноваться. Место для орудия с точки зрения безопасности и маскировки хорошее, но, если учесть, что это болотистый овраг с мягкой почвой, то не совсем хорошо, потому что пушка вбивается в грунт кольями, и, несмотря даже на это, бывали случаи, что от выстрелов она уезжала на метр в сторону, а, соответственно, постоянно нужно было ее переориентировать в основное направление стрельбы. Но делать было нечего, поэтому принялись устанавливать. Когда были еще на прежней точке, мы решили, что укрытие, то есть окопы, если рядом не будет подвалов, будем делать одиночные, каждый сам для себя.

Но Волшебник принял решение оборудовать снова общий окоп для всего расчета. То, что касалось бытовухи, все равны, а в работе все подчинялись и выполняли требования командиров.

Когда человек приходит на позицию, ему первым делом показывают укрытие, чтобы в случае прилета сразу можно было спрятаться. Поэтому без оборудования укрытия доклада о готовности к работе никогда не поступало. Но почему-то это больше всего нужно было мне, хотя какого-то страха я еще не испытывал, просто пошел на указанное место и стал рыть. Знакомые, которые здесь уже бывали, предупреждали, что самое страшное, это когда первый месяц боишься, второй привыкаешь, а третий уже тебе все по фигу и вот этот третий — он самый страшный, когда пропадает инстинкт самосохранения.

Я в себе его постоянно пытался не глушить; несмотря уже на свой опыт и знания, страха, как такового, уже почти нет, но лишний раз лучше перебдеть, чем недобдеть и не остаться в памяти своих родных и близких. Ребята, по мнению всех, выглядели сильно расслабленными, в плане маскировки, лишний раз не маскировали, оставляли повсюду демаскирующие признаки, например, гильзы серебряного цвета, которые скидывали в одну кучу после стрельбы и никак не прятали, и многое другое.

На позиции орудия курить запрещено, поэтому данное правило свято соблюдалось. Я рыл, иногда мне помогал Рашид, а остальные все над нами смеялись.

Мы заселились в частный трехкомнатный дом. Деревня называлась Семигорье. Укропы тоже из нее быстро ушли, поэтому большинство домов были почти целые, да так и было с остальными деревнями, пока мы в них не заходили, стояли себе целехонькие, а только там оказывались наши подразделения, как ВСУ начинали ровнять их с землей. Уже конец сентября, не так жарко, но днем еще периодически