Вагнер. Дорога на Бахмут. 300! 30! 3! - Аzнеп

все что угодно, только не деньги. Мы и просто так им помогали часто сухпайками, одеждой, деньги даже давали, особенно детишкам. Многие под словом наемник понимают какого-то кровожадного дядьку с оружием в руках, руки по локоть в крови, но это не так.

Здесь были люди другого покроя и пошива. Многие, как и я, офицеры запаса, которые по каким-либо причинам, цитируя нашего шефа Пригожина Е. В., вечная ему слава и память, стали не угодны в нашей армии или имели свое мнение, которое им не давали реализовать. И вот здесь мы все свои задумки воплощали в жизнь, советовались друг с другом, ни одно решение не проходило мимо обычного бойца, здесь командир был народным избранником.

В конечном итоге, когда командир принимал решение на выполнение боевой задачи, не важно, в каких подразделениях кто бы ни служил, никто не перебивал и не высказывал своего мнения, но и ответственность за все возлагалась на командира, и в случае неуспеха можно было серьезно вляпаться. Но всем, подчеркиваю — всем, это нравилось, и люди раскрывали себя. Начинали работать самые невероятные заповеди и законы полководцев всех времен, про которые в армии уже забыли и привыкли опираться только на узкие знания из учебников. Видимо, преподавать так стали в военных учебных заведениях, а то, что учебник — это всего лишь общая основа, от которой просто нужно оттолкнуться и мыслить масштабнее и глобальнее, предупредить забыли.

Так вот, приехали мы в домик, нас с Рашидом оставили в беседке, а потом для проверки наших знаний вызвали для личного общения с командиром. У командиров всегда были свои вопросы для проверки знаний, простеньких, но нужных обычному бойцу. И если он ими уже на тот момент обладал, в последующем из них тоже получались хорошие командиры. Плюс очень важны личные качества, как человека, здесь человечность присутствовала во всем, и мне даже очень нелегко было перестроиться после своих армейских привычек.

Когда появился командир, он подозвал сначала Рашида — начались элементарные вопросы: кто, откуда, о семье, о специальности. После чего он задал простой пример на вычисление в уме, ответ у него уже был, потому что пример был один и тот же для всех. Он растерялся, а тем временем и я думаю, какой пример он меня спросит, и как бы не упасть в их глазах.

Но все перевелось в шутку, и он перешел к моей персоне, спросил, что я закончил, сказал, что знает такой вуз, и к моей радости, не дал никакого задания решить пример. По его распоряжению меня отправили на точку, где меня должны были дообучить, а Рашид остался там в соседнем доме на этой точке. И тут я снова расстроился, что и с ним нас разлучили.

Водителю поставили задачу, чтобы он меня довез и передал командиру. У меня не было ни денег, ни сигарет, — ничего, и сутки почти ничего не ел. Водитель, уже не помню, как его звали, пусть будет Вован, угостил меня уставными сигаретами, энергетиком, привез и передал командиру. Еще у меня был сухпаек, выданный на прежней точке, и я очень ждал, когда же все-таки раскрою его и поем.

И вот с тех пор уже начались моменты и для наших подвигов, и для внесения их в историю России в боях за Донбасс и по освобождению многих населенных пунктов, что в конечном итоге подразумевало собой взятие под наш контроль города Бахмут, или освобождение русского города Артемовска.

Глава 2. Волшебник

В этой главе я бы хотел увековечить память ребят из своего первого артиллерийского расчета гаубицы Д-30 с командиром, имевшим позывной «Волшебник». Это одна из глав моей и нашей общей жизни с ребятами, и эти истории не вырвать из книги, так же, как и настоящие позывные и имена.

Когда я прибыл на позицию, командир меня принял хорошо, как и все ребята, находящиеся на пункте управления. Кто-то также дообучался перед боевой работой, а кто-то уже непосредственно работал. Это была артиллерийская позиция, состоящая из двух гаубиц Д-30. Однако после всех обещаний, очень быстро я попал в красную зону.

Двухэтажный домик, в котором раньше было рыболовное хозяйство и кафешка, находившийся на берегу Углегорского водохранилища… На другом берегу виднелись недавно освобожденные Углегорская ТЭЦ, самая большая ТЭЦ в Европе, и небольшой населенный пункт под названием Новолуганское.

Командира звали Илья, он меня познакомил со всеми, опять приходилось всем рассказывать историю своего прихода в контору. Скрывать друг от друга информацию о себе смысла не было, потому что все равно бы все узналось со временем. И тут, обходя и осматривая помещение, в одной из комнат я увидел гору сухпайков — слюна текла, наверное, до водохранилища. Мне нужно было где-то разместиться, и мне предложили либо на втором этаже, либо на первом, с небольшой оговоркой, что на втором этаже жили парни-кашники, а на первом добровольцы с гражданки, которые назывались ашниками, потому что номер жетона начинался у нас на букву «А».

Почему у него пацаны со второго этажа вызывали недоверие, это было ясно, потому что это были первые три кашника во взводе огневой поддержки. До этого они работали только в штурмовых группах, непосредственно на передке, но дали добро брать и к нам, если действительно человек обучаем и принесет пользы больше у нас в артиллерии.

Но я без какого-либо сомнения сказал, что размещусь на втором этаже. Поднялся на второй этаж, спросил у парней, есть ли где у них там кости бросить, они приветливо сказали, куда можно будет упасть. Мы с ними познакомились и подружились на долгое время — как оказалось после.

Сроки, которые они оставили в тюрьме, были самые разные, да это уже и не важно, потому что на всем пути общения с такими же ребятами, как они, я их в душе давно приравнял к обычным добровольцам, и жетон уже никакой роли не играл, ведь вместе мы прошли многое и ни разу не отказывали ни в помощи, ни в поддержке. Словом, мы варились в одном котле.

Их позывные соответственно мною на данный момент переделаны, чтобы читатель не путался, о ком конкретно идет речь, но и с сохранением секретности. «Колдун», «Райх», «Дэльта». «Дэльта» был самый старший из них, легенда суровых девяностых, из-за которого в свое время трепетала одна из областей нашей необъятной страны. Он был высокий, коротко стриженный, мощный, но высох от камер-одиночек, ведь отмотал на тот момент уже двадцать один год