Дневник артиллерийского офицера - Борис Геннадьевич Цеханович

нас, в дерево, уходили в воздух. Срезанные ветки падали вокруг и на наши тела. Но опять ни одна пуля не зацепила. Расстреляв по магазину, боевики также внезапно выскочили из канавы и исчезли.

– Блин…, опять живые…, ни хрена себе…, уже сколько раз могли убить, а всё живой….

– Так, на счёт три выскакиваем из канавы и бежим до гаража, считаю – Раз, Два, Три – Пошли!

Капитан с солдатом разом вымахнули из канавы и убежали, а я лишь смог подняться наполовину по склону и съехал обратно на дно, вскочил, предпринял еще одну попытку – опять съехал. Ну, ё-моё! – Я зарычал от злобы, закинул за спину автомат, с силой вонзил пальцы правой руки в землю…, Рывок, выскочил из канавы и побежал к пролому гаража, где маячили фигуры ВВэшников. Вроде бы, когда шли вперед, место было чистое, а теперь на пути к гаражу масса препятствий, которые под огнём нужно было преодолевать – впереди поваленное дерево. Обогнул его, под звуки, летевших с разных сторон пуль. Обломок стены – перепрыгиваю через него, и тут же фонтанчики пуль заплясали под ногами, но наконец-то и пролом, почти падаю в него, а там сорок человек – Всё! У своих.

Стоя почти на четвереньках, обвёл их всех глазами:

– Там ещё трое ваших, ротный и два солдата. Один из них ранен в голову, – на одном дыхании выпалил я.

– Лейтенант, что будем делать? Генерал убит и мой солдат тоже, – я вопросительно уставился на взводного, но в это время громко закричали ВВэшники, увидев выпрыгнувшего из окна цеха командир роты.

– Огонь! – Заорал взводник и солдаты открыли дружный огонь, чтобы прикрыть ротного. Старший лейтенант ввалился, запалено дыша: – Дайте пить. – Выхватил протянутую фляжку и шумно стал пить воду.

– Завалил я того духа, который в тебя, подполковник, стрелял из дверей, он и не ожидал, что на него выскочу, менял «душара» магазин, я так в него очередь влупил, что его метра на три откинуло. – Ротный опять стал жадно пить воду.

Опять послышались возбуждённые крики наблюдателей. Из окна вывалились два солдата, и под прикрытием огня быстро добрались до нас. У раненого из под каски продолжала сочится кровь, и вся грудь его была красной от крови, но держался парень хорошо.

– Всё, в живых там никого не осталось, только тела генерала и моего солдата. Что будем делать? – Я оглядел собравшихся ВВэшников. Они молчали. Потом один из них выматерился.

– Надо врываться обратно в цех и закрепляться, – выкрикнул он. Остальные продолжали молчать, упорно уводя от меня и кричавшего взгляды в сторону. Я начал обдумывать это предложение, хотя чуть было не спросил: – А почему вы сразу нас не поддержали, когда мы там зажатые сидели? Хотя бы человек десять за нами ворвались, и можно было бы организовать в здание нормальную оборону. А так теперь всё по новой надо начинать….

Лезть, конечно, обратно не хотелось, что тут говорить, но с другой стороны я артиллерист и опыта штурма здания у меня не было, одновременно понимая, что изначально мы штурмовали здание неправильно, командующий совершил какую-то ошибку (позднее, через пару дней, я понял в чём была ошибка. Нужно было растянуться вдоль всего здания цеха. Нанести огневой налёт из гранатомётов и огнемётов «Шмель», которых было достаточное количество. И атаковать по всему фронту здания. Одновременно ворваться вовнутрь и закрепиться), а пока что-то мешало мне принять окончательное решение. Да и командир роты, станет ли подчинятся мне, хоть и подполковнику, да ещё с совершенно другого министерства? Мой взгляд упал на «Мотороллу» в руке ротного.

– С кем у тебя связь?

– С «Пихтой»

– Кто такой «Пихта»?

– «Пихта» – это командир полка, нашего ВВэшного. А что? – Ротный вопросительно посмотрел на меня.

– Давай сюда, – я выхватил «Мотороллу», – Карту сюда, я свою оставил со своим солдатом, в цеху.

Командир роты молча протянул мне карту: – «Пихта, Пихта! Я, Лесник–53» от старшего брата. Вызываю огонь по координатам: Х=00000, У=54300. Высота=154. Огневой налет. Осколочной. Взрыватель осколочный и фугасный. Пять секунд выстрел. Одним хозяйством, Огонь!

– От гаража до цеха пятьдесят метров. От трёх миномётных батарей ВВ, которые стоят за русским кладбищем до цели – четыре километра, да если учесть, что наверняка миномётчики полную подготовку не считали – то это практически огонь на себя, – мысли вихрем пролетели у меня в голове.

Но мною уже овладела мысль – необходимо не подпустить к убитым боевиков и попытаться, пока у меня нет связи с дивизионами, разрушить потолок, и плитами завалить Малофеева и Шароборина. Всплыло воспоминание о фильме «Чистилище», эпизод где танкист танком размазывает по земле наших убитых. Какая была полемика, что это Невзоров придумал. Что это чудовищно…. Что так делать нельзя…. Вот и я сейчас стал перед таким выбором. Можно это делать и нужно (месяц назад у погибшего начальника разведки духи отрезали ухо и пытались вырезать сердце) и пусть меня осудят, но тела своих товарищей, если мы не смогли их вытащить, не должны достаться боевикам, чтобы они издевались над ними.

– «Лесник-53»! Пихта, координаты «Х» не понял, – я как баран смотрел на карту. Да, действительно, сколько лет в артиллерии служу, но такие координаты попались впервые. Как их произнести?

– «Пихта»! «Х» два нуля, потом ещё три нуля.

– «Лесник-53»! «Пихта» координаты «Х» не понял.

Я не выдержал и заорал в радиостанцию – «Пихта», сволочь, я виноват, что такие координаты попались? Смотри в карту. Огонь, сволочи по моим координатам.

Через двадцать секунд из «Мотороллы» донеслось: – «Пихта» координаты «Х» понял, отходите, сейчас начнём.

Командир роты дал команду на отход и мы тем же путём, каким входили, начали отходить. Непонятно как, но я оказался впереди всех и нам здорово досталось, когда во время отхода нас начали обстреливать со стороны гаражей, где был опорный пункт боевиков, потом обстреляли и слева. Выскочили из-под обстрела и тут на меня начала наваливаться дикая усталость, особенно подводили ноги, как будто они были сделаны из ваты. Сказывался малоподвижный образ жизни. Организм «просил» – Остановись…, передохни…, ты ведь не дойдёшь. Но я шёл как паровоз и когда первым выскочил в «Пентагон» на площадь между весовой и хранилищами, то сразу же увидел стул, который одиноко стоял по середине площади и никто на нём не сидел.

СТУЛ – я больше ничего не вижу. СТУЛ – я на него сейчас упаду, а СТУЛ – это отдых. Бегу к стулу, не обращая внимания, что по краям площади все лежат на земле и в укрытиях и делают