Кузя - Виктор Александрович Блытов

в казармы. В помещении заводоуправления размещались штаб, комнаты для офицеров, а внизу в подвале была тюрьма. В районе гаража рядом с ангарами для машин были склады с вооружением, продовольствием и вещевым имуществом. Строения завода были построены как бы внутри. На, видимо, бывшую автомобильную стоянку, а ныне плац и стали заруливать машины отряда «Тамань». На блок посту машины и БТРы облаяла огромная кавказская овчарка. Больше всего она облаяла бежавшего вслед за конными разведчиками Есаула, который вначале было замахал хвостом, хотел, видимо, познакомиться, но потом, увидев непритворную злобу, рванул вслед за разведчиками.

– Не очень и хотелось знакомиться! Можно было подумать, одна она на всю Чечню сука? – глядя на смущенную морду Есаула сказал под общий смех Мирошенко.

– Там гараж для техники, там казармы для личного состава, там столовая, там наш госпиталь, вернее, санчасть, там штаб, там узел связи, там же подвалы для задержанных, вроде тюрьмы, там будут ваши конюшни, а здесь у нас плац, там памятник нашим погибшим бойцам. Мы тела всех, конечно, отправляем в Россию, но здесь для памяти записаны имена всех, кто погибли из нашего отряда, начиная с декабря 1994 года – 65 фамилий – это очень много для спецназа ГРУ. В Грозном на Новый год много людей потеряли» – проинформировал Кузьму Алексей.

БТРы и МТЛБ выстраивались в линию вдоль плаца. Казаки спрыгивали с БТРов и разминали ноги.

– Вот и добрались! – сказал Николай Николаевич, подошедший к осматривающемуся Кузьме.

– Построить личный состав отряда «Снежный Барс»! – скомандовал Алексей, подошедшему к нему с докладом капитану.

И тот побежал выполнять приказание. Казаки строились по подразделениям по приказанию Кузьмы. Разведчики держали коней под уздцы, а рядом с Мирошенко пристроился Есаул, изредка поглядывающий на кавказскую овчарку суку, бегавшую в волнении у КПП. Та тоже проявила к нему внимание, облаивая Есаула издалека.

– Это наша Машка! – пояснил Кузьме Алексей.

– Значит, скоро у нас будет пополнение! – улыбнулся Кузьма.

Через полчаса два отряда стояли, построенные напротив друг друга. По количеству людей отряд «Тамань» почти в три раза превосходил отряд «Снежный Барс». В честь встречи Кузьма приказал надеть морпеховские береты и теперь можно было по ним различить два отряда, так как бойцы «Снежного барса» были построены в десантных голубых беретах. Лица у бойцов, как «Снежного Барса», так и «Тамани», были уже не совсем молодые и было понятно, что люди уже бывалые и прошедшие многие не один конфликт и не одну войну. Бойцы смотрели, выискивая знакомых и, находя их, приветливо махали руками и что-то шептали соседям.

– Вот теперь мы сможем выполнять свои прямые задачи! – радовался Алексей, – а то высылаем отдельные разведгруппы, а сейчас можем проводить целые операции.

Оба отряда построились в каре на плацу. В центре встали Алексей, Кузьма, Николай Николаевич, отец Михаил, для случая одевший парадную ризу. Рядом с Семеновым стоял Ковтун со знаменем «Тамани».

– Товарищи, к нам на помощь прибыл отряд «Тамань»! – начал свою речь Алексей, – это наши братья-разведчики, которые помогут решить нам наши общие задачи. Необходимо заниматься каждый день тренировками, чтобы выполнить задачи более качественно. Командир отряда «Тамань» Кузьма Степанович Гусаченко назначен приказом начальника ГРУ моим заместителем. Николай Николаевич Носов – начальником нашего штаба. Сейчас у нас подготовлен в честь вашего прибытия праздничный ужин в столовой, наши повара постарались не ударить лицом в грязь. Многому им надо будет еще научиться в нашем деле, и я надеюсь, что мы поможем им в этом! – он повернулся к Кузьме и, увидев, что тот не хочет сказать ничего, распустил строй.

После роспуска бойцы бросились навстречу друг другу. Кто-то обнимался, как капитан Кравчук и низенький плотный прапорщик и Беслан Мирошенко сразу с двумя десантниками в голубых беретах.

После радостной встречи и знакомств Семенов повел людей в казармы для укладки обмундирования. Миронов и Варганов ставили технику в автомобильные боксы и изучали автомобильную базу. Кравчук со своими разведчиками отправился осваивать помещение конюшни, где для коней уже было заготовлено сено. А Есаул пошел знакомиться к Машке, которая на него даже гавкнула, и он улегся подальше от нее, изредка наблюдая за ней исподлобья совсем не злым взглядом. Его весь вид говорил, не очень-то хотелось знакомиться. Бойцы издалека смотрели на это знакомство двух собак и смеялись.

Пока знакомились бойцы, офицеры по приказанию Алексея собрались в штабе.

– Разрешите вам представить наших офицеров! – сказал, вставая, Алексей Бармотин, – командиры разведгрупп капитан Красовский Илья Борисович, капитан Ласточкин Михаил Евгеньевич, капитан Шавадзе Арсен Автандилович, старший лейтенант Мугалов Петр Васильевич, старший лейтенант Свиридов Геннадий Александрович, старший лейтенант Меношин Петр Афансаьевич, наш зампотыльник капитан Пронин Борис Викторович, наш зампотех капитан Нестеренко Николай Яковлевич и наш работник особого отдела майор Конев Павел Павлович.

Николай Николаевич посмотрел на последнего офицера, который ничем не выделялся из командиров разведгрупп и лишь привстал, придерживая в руке десантный берет и как-то кривовато улыбаясь.

После Бармотина Кузьма представил своих офицеров, которые неловко вставали. Миронов во все глаза смотрел на капитана Нестеренко, которому кивнул головой и тот, увидев на комбинезоне Миронова танковый знак, приветливо махнул ему рукой. Старший лейтенант Сыркин внимательно посмотрел на капитана Пронина, а Николай Николаевич на майора Конева.

После знакомства Бармотин достал бутылку коньяка из сейфа и маленькие металлические стаканчики.

– Давайте с благополучным прибытием, товарищи офицеры! – он ловко разливал в стаканчики на своем столе.

В это время майор Конев ломал две шоколадки типа «Аленка» и аккуратно раскладывал на блюдечке.

– С благополучным прибытием к месту предназначения! – поднял тост Бармотин.

Кузьма взял в руки стаканчик, за ним разобрали стаканчики его офицеры. Он подумал немного, чокнулся и молча поставил его на стол. За ним так же поставили на стол стаканчики все его офицеры. Семенов даже понюхал коньяку, вздохнул и поставил вслед за всеми. Отломил маленькую дольку шоколаду и тихо положил его в рот.

Бармотин непонимающе посмотрел на Кузьму.

– А чего, Кузьма, у вас расслабляться не принято?

– Клятву мы дали, что в походе не прикасаться, а у казаков – это священно!

Офицеры Бармотина с удивлением посмотрели на офицеров Кузьмы.

– Не, ну вы воистину звери! Хуже зверьков! Подумаешь, казаки! Мы что, казаков не видали? Да они у каждой донской и кубанской станице пьяными валяются десятками, прямо по форме. Кто ж выдержит без этого? Давайте по одной, здесь иначе нельзя! – сказал капитан Ласточкин с красным после выпивки лицом. Его начавшая рана лысеть шевелюра покраснела, как его нос.

– Извините, как вас по имени отчеству? Извините, запамятовал, с первого раза? – спросил