Топливо Победы. Азербайджан в годы Великой Отечественной войны (1941–1945) - Михаил Юрьевич Мухин

то есть оперативное управление предприятиями соответствующей отрасли промышленности главными управлениями или главными комитетами (главками) Высшего совета народного хозяйства (ВСНХ). Система главков охватывала практически всю индустриальную сферу страны – «Главсталь», «Главкожа», «Главуголь» и т. д. Соответственно, нефтяная отрасль управлялась Главнефтекомом. Некоторое время реалии Гражданской войны вынуждали Главнефтеком сосредоточить усилия на освоении складского нефтяного хозяйства в центральной России, так как все нефтедобывающие регионы находились вне пределов досягаемости для советского руководства. Ситуация несколько улучшилась после разгрома генерала Дутова в бассейне реки Урал, что открыло советским войскам дорогу к нефтепромыслам Эмбы, и выхода Красной Армии на Северный Кавказ. Тем не менее ситуация с топливом вообще и с нефтью в частности продолжала оставаться критической. В ноябре 1919 г. В. И. Ленин в циркулярном письме к партийным организациям «На борьбу с топливным кризисом» подчёркивал: «Мы добиваем Колчака, мы победили Юденича, мы начали успешно наступать на Деникина. Мы улучшили значительно заготовку и ссыпку хлеба. Но топливный кризис грозит разрушить всю советскую работу: разбегаются от холода и голода рабочие и служащие, останавливаются везущие хлеб поезда, надвигается именно из-за недостатка топлива настоящая катастрофа. Топливный вопрос встал в центре всех остальных вопросов. Топливный кризис надо преодолеть во что бы то ни стало, иначе нельзя решить ни продовольственной задачи, ни военной, ни общехозяйственной»[201]. А в феврале 1920 г. ситуация с топливом стала настолько критической, что советское правительство вынуждено было готовиться к поистине экстремальным мерам. Ввиду приближения фронта к нефтепромыслам Северного Кавказа Ленин направил командованию Кавказского фронта телеграмму, в которой между прочим говорилось: «Смилге и Орджоникидзе. Нам до зарезу нужна нефть. Обдумайте манифест населению, что мы перережем всех, если сожгут и испортят нефть и нефтяные промыслы, и наоборот – даруем жизнь всем, если Майкоп и особенно Грозный передадут в целости»[202].

Однако по-настоящему интенсифицировать работу Главнефтекома удалось лишь после того, как в распоряжение советского руководства попали нефтепромыслы Апшерона. Так как по потенциалу нефтедобычи Азербайджанская нефтяная провинция превосходила все остальные нефтепромыслы советской России вместе взятые, было решено для оперативного управления апшеронской нефтепромышленностью создать региональное управление – Азербайджанский нефтяной комитет (Азнефтеком), которому было передано управление не только собственно нефтепромыслами, но и вообще всеми предприятиями, в той или иной степени связанными с нефтяной промышленностью – электростанции, нефтеналивной транспорт, механические заводы и т. д. В свою очередь, Азнефтеком для оптимизации оперативного управления нефтепромыслами создал в своём составе шесть районных управлений – Балаханское, Сабунчинское, Раманинское, Бибиэйбатское, Сураханское и Бинагадинское[203].

Надо отметить, что к 1920 г. нефтяная промышленность Апшерона в техническом плане находилась в глубоком упадке, численность рабочих на нефтяных промыслах Баку в 1921 г. сократилась по сравнению с 1916 г. более чем в два раза[204], а из 40 нефтеперегонных заводов работали лишь 18[205]. Однако наиболее тяжёлое положение сложилось именно в основном компоненте – бурении. Большинство буровых станков было разрушено, деревянные части их конструкций сгнили, а металлические или заржавели, или были попросту расхищены. При этом капитального ремонта и модернизации требовали не только буровые машины, но и ремонтные мастерские, обслуживающие буровые работы, а запасных материалов, станков, инструментов, агрегатов машин и транспортных средств не было[206]. Следует признать, что восстановление азербайджанской нефтяной промышленности действительно начиналась в очень тяжёлых условиях. Понятие «послевоенная разруха» для апшеронских нефтяников начала 1920-х годов было не отвлечённой дефиницией, а составным элементом повседневности, в которой они жили и трудились.

Возвращаясь к системе управления апшеронскими нефтепромыслами, надо отметить, что Азнефтеком просуществовал недолго, так как 1920 г. представлял собой уже закат системы «главкизма». В марте 1921 г. советское руководство провозгласило Новую Экономическую Политику (НЭП). Думается, на страницах нашей книги не следует углубляться в нюансы функционирования НЭПовской экономики, однако мы отметим те её черты, которые напрямую отразились на ситуации в нефтяной отрасли Азербайджана. НЭП предусматривал, в первую очередь, ликвидацию главков как центров непосредственного оперативного управления заводами и фабриками. Теперь географически близкие друг к другу предприятия, относящиеся к одной отрасли, объединялись в хозрасчётный трест. Если в период «военного коммунизма» каждый индустриальный объект – завод, шахта, рудник и т. д. – должны были беспрекословно выполнять директивы соответствующего главка (но, в свою очередь, и топливом, и сырьём, и полуфабрикатами их тоже должен был снабжать главк), то теперь трест не только имел право, но и был обязан самостоятельно продавать на свободном рынке свою продукцию, закупать (на полученную прибыль) сырьё, топливо и т. д., делать отчисления на амортизацию оборудования и развитие производства и, разумеется, не забывать платить налоги государству. При этом нельзя забывать, что объектом хозрасчётных отношений выступал именно трест как таковой – входившие в его состав предприятия были по-прежнему отсечены от свободного рынка и являлись структурными подразделениями треста, находящимися в жёсткой директивной подчинённости правлению треста. Таким образом, для отдельных районных управлений Апшеронской «нефтянки» практически ничего не изменилось – они всё так же были директивно подчинены руководству азербайджанской нефтяной промышленности. А вот положение азербайджанской нефтеиндустрии в целом – как раз существенно изменилось. Азнефтеком был преобразован в хозрасчётный трест «Азнефть». К слову сказать, «Азнефть» являлась самым крупным хозрасчётным трестом СССР за весь период НЭПа. Возглавил Азнефть один из видных большевистских лидеров тех лет – А. П. Серебровский[207]. В 1926 г. его сменил М. В. Баринов, который впоследствии возглавлял нефтепромышленность всего СССР. Надо отметить, что по опыту всей советской экономики времён НЭПа, руководство Советского Союза достаточно быстро заметило, что с задачами производства хозрасчётные тресты иногда справляются, иногда – не очень, но вот задачи сбыта и распространения готовой продукции решаются трестами очень плохо практически всегда. Поэтому специально для решения этих задач в СССР были созданы государственные синдикаты. Как правило, если трестов на отрасль создавалось несколько штук (скажем, нефтяная отрасль была разделена на тресты «Азнефть», «Грознефть» и «Эмбанефть»), то синдикат создавался один на всю отрасль. Таким образом, основными экономическими акторами Апшерона стали трест «Азнефть» и государственный «Нефтесиндикат», который согласно постановлению Президиума ВСНХ от 12 сентября 1923 г. являлся «монопольным органом по реализации нефти как на внутреннем, так и внешнем рынках»[208]. Так как и тресты и синдикаты действовали в условиях хозрасчёта, они были заинтересованы в повышении своих прибылей и снижении издержек. Поэтому практически все 1920-е годы шла тихая (а иногда – и не слишком тихая), но напряжённая экономическая война между «Азнефтью», «Нефтесиндикатом», а также организациями, отвечавшими за транспортировку нефти и нефтепродуктов – наркоматом путей сообщения и КАСПАРом[209]. Ситуация дополнительно осложнялась тем, что «хозрасчёт по-советски» имел ряд черт, явно унаследованных от времён «военного коммунизма». На формально хозрасчётные тресты распространялась практика «обязательного занаряживания» – то есть принудительного