Суровое испытание. Семилетняя война и судьба империи в Британской Северной Америке, 1754-1766 гг. - Фред Андерсон

около того ирокезских воинов обратно пешком, упаковал оставшиеся войска в те бато, которые еще могли плавать, и, прихрамывая, двинулся дальше. Но погода ухудшалась, и продвижение замедлилось. Продовольствия не хватало, и лодку за лодкой приходилось бросать; в конце концов, сотни людей сошли на берег, чтобы отправиться домой «без единого кусочка провизии». Уже 3 ноября уцелевшие бато и их избитые гребцы достигли Малой Ниагары. Те, кто был вынужден возвращаться пешком, — те, кто не умер от голода или облучения, — добирались сюда еще несколько недель. Когда вернулись воины Шести наций, которых Брэдстрит вначале бросил, они напали на стражников на Ниагарском переправе, едва не прервав связь с Детройтом[801].

К тому времени, как экспедиция Брэдстрита добралась до дома, полковник Генри Буке завершал гораздо более успешную кампанию в стране Огайо. После мучительных задержек со сбором людей, вьючных лошадей, припасов, скота и погонщиков Буке наконец выступил из форта Питт 3 октября, следуя по Огайо до устья Биг-Бивер-Крик, а затем направился по пересеченной местности к Мускингуму. В отличие от предыдущего года, когда он угодил в смертельную ловушку у Буши-Ран, Буке двигался с большим вниманием к безопасности, не допуская ошибок. Составляя карту местности и расчищая дороги по мере продвижения, люди Буке прошли около восьмидесяти миль, прежде чем пришло известие, что «главные люди делаваров и шаванов прибудут как можно скорее для заключения мира»[802].

Буке приказал вырыть траншеи и построить крепости у Мускингума и ожидал прибытия вождей. С 17 по 20 октября он вел с ними переговоры, предлагая в основном те же условия, что и Брэдстрит, и давая им двенадцать дней на то, чтобы привести своих белых пленников в знак доброй воли. Этот промежуток дал ему достаточно времени, чтобы перенести свой лагерь в сильный пункт в самом центре городов делаваров: «так что с этого места армия была в состоянии нанести удар по всем поселениям врага и разрушить его города, если они не будут пунктуально выполнять заключенные обязательства». Там, в миле над развилками Мускингума, войска Буке построили укрепленный лагерь, похожий на «маленький городок, в котором соблюдались величайший порядок и регулярность», надежно защищенный окопами и «четырьмя редутами» с пушками. К 9 ноября минго и делавары привели более двухсот белых, а шауни, чье основное поселение находилось на реке Сиото в восьмидесяти милях к западу, пообещали доставить своих пленников в форт Питт следующей весной. Сообщив вождям, что им придется отправиться в Джонсон-Холл и подтвердить мир официальным договором, Буке удалился. К 28 ноября, не сделав ни одного выстрела в гневе, его маленькая армия вернулась в форт Питт, и мир в долине Огайо казался надежным[803].

В своем отчете о кампаниях этого года Гейдж отметил «твердое и неуклонное поведение Буке… во всех его делах с этими вероломными дикарями», восстановив порядок на западе. Он признал, что Брэдстрит пострадал от более серьезных проблем, но, тем не менее, счел оправданным отметить, что «страна восстановлена в прежнем спокойствии; и что заключен общий и, надо надеяться, прочный мир со всеми индейскими народами, которые недавно взяли в руки оружие против Его Величества»[804]. Однако мир не был ни таким общим, ни таким прочным, как предполагал Гейдж, и он был связан не столько с твердым и последовательным поведением, сколько с тем, что французский командующий в стране Иллинойс отказался снабжать индейцев боеприпасами и оружием. Французские торговцы, поставлявшие порох и дробь, исчерпали большую часть своих запасов и рассчитывали получить хорошую плату за то, что у них осталось. В этих условиях большинству индейцев к северу от Огайо и к востоку от Вабаша было трудно продолжать верить в возвращение Ононтио, который казался таким безразличным к их усилиям. Они просто сочли более удобным поменять своего французского отца на британского, а свои шкуры и кожу на британские товары, которые в любом случае были дешевле и изобильнее французских.

Эта готовность зарыть топор войны была далеко не всеобщей. От долины Сциото до Миссисипи значительные вожди и их сторонники оставались непокоренными. Уничтожение Брэдстритом мирного пояса Понтиака только укрепило поддержку вождя оттавов среди западных индейцев, которые все еще верили, что французского короля можно разбудить. В Стране Иллинойса полунемец-католик шауни по имени Шарлот Каске становился известным военным вождем, настроенным на сопротивление англичанам гораздо решительнее, чем Понтиак. Таким образом, мирные соглашения 1764 года не столько устранили сопротивление, сколько сместили центр тяжести на запад. Примирение с Понтиаком и установление контроля над Иллинойсом занимали Гейджа и Джонсона в 1765 году, и ни одна из этих задач не оказалась легкой.

Расходы на экспедиции Буке и Брэдстрита привели к необходимости утвердить британскую власть на дальнем западе дипломатическими средствами. Буке и Брэдстрит сообщили Гейджу, что для военного умиротворения Иллинойса потребуется не менее трех тысяч человек, а это было слишком тяжелым финансовым бременем для главнокомандующего, чей бюджет и так на 150 процентов превышал утвержденный уровень. Кроме того, проблемы, с которыми столкнулся майор Лофтус, пытаясь подняться по Миссисипи, диктовали, что первые попытки достичь страны Иллинойс лучше всего предпринимать через Огайо. В январе 1765 года Гейдж отправил Понтиаку послание, в котором предложил ему помочь организовать мирную передачу власти на западе от французов к британцам, фактически попросив человека, который все еще был его врагом, стать его партнером. Для реализации этой инициативы Гейдж уполномочил две отдельные дипломатические миссии отправиться в страну Иллинойс. Первая миссия, возглавляемая лейтенантом 34-го полка Джоном Россом и переводчиком Хью Кроуфордом, переправилась по суше из Мобила в низовья Огайо и достигла форта де Шартр в середине февраля. Комендант, капитан Луи Гростон Сент-Анж де Беллерив, показался им очень сговорчивым. Местные индейцы, напротив, оказались на редкость враждебными. Росс и Кроуфорд бежали, спасая свои жизни, в апреле[805].

Пока Росс и Кроуфорд неистово гребли вниз по Миссисипи, руководитель второй миссии, Джордж Кроган, еще месяц не покинул Форт-Питт. Задержки и неудачи преследовали его с самого начала. После возвращения из Лондона в конце 1764 года неутомимый ирландец надавил на Гейджа, чтобы тот позволил ему попытаться открыть страну Иллинойс. Сэр Уильям Джонсон горячо поддержал эту идею. Гейдж, разумеется, не мог знать, что Кроган намеревался не только заключить мир, но и разведать регион для своей колонизаторской затеи и поставить в угол торговлю пушниной для своих деловых партнеров из филадельфийской фирмы «Бейнтон, Уортон и Морган». Гейдж, однако, был хорошо осведомлен о репутации Крогана как индейского дипломата и в конце 1764 года выделил ему две тысячи