Мозаика Великой Отечественной. От 22 июня до Курской дуги - Алексей Валерьевич Исаев

С точки зрения рассмотрения процесса прорыва «линии Сталина» нам интересны Коростеньский и Летичевский укрепрайоны. Постройка первого из них являлась поддержанной в Москве инициативой командующего войсками УВО И. Э. Якира. Укрепрайон, опираясь флангом в малопроходимые полесские болота, прикрывал дороги от Сарн на Коростень и далее на Киев и от Овруча на Чернигов. Укрепления в лесах должны были высвобождать войска для действий на главных операционных направлениях. К слову сказать, в Польской Республике рассуждали схожим образом и строили укрепленный участок в районе города Сарны. Строился КоУР достаточно быстро, строительство начали летом 1931 г. и к ноябрю возвели 264 сооружения, в следующем, 1932 г. строится еще 191 сооружение.

Летичевский УР строился для прикрытия узла дорог в Жмеринке и должен был прикрыть развертывание Красной армии в районе Винницы в случае войны. Работы в ЛеУР начались уже в августе 1931 г., и за полгода построили 242 сооружения, в 1932 г. – еще 163. Однако продолжались строительные работы еще четыре года. Расходы на ЛеУР в 1932–1936 гг. составили 16,6 млн рублей (большая часть, 13 млн рублей, в 1931–1932 гг.). Это не так много: танк Т-26 стоил около 50 тыс. рублей. К тому же любые танки и самолеты постройки 1931–1932 гг. были бы к 1941 г. безнадежно устаревшими. Укрепрайоны, возведенные в 1931–1932 гг., таковыми все же не являлись.

Решение о постройке Новоград-Волынского УРа было принято в феврале 1932 г. Он должен был прикрывать важнейшее киевское направление и возводился в промежутке между Летичевским и Коростеньским УРами. И, таким образом, перекрывал шоссе на Житомир и Бердичев, ставшие в 1941 г. «панцерштрассе» 1-й танковой группы. Основная масса долговременных сооружений НВУРа была построена до 1934 г. Отдельные сооружения строились в течение последующих двух лет. Численные данные о сооружениях трех укрепрайонов, за которые развернулись ключевые бои летом 1941 г., приведены в таблице 1.

Таблица 1. Количественный и качественный состав сооружений трех укрепрайонов УВО на 1938 г.[40]

Следует отметить, что количество сооружений в различных источниках варьируется, в том числе по результатам исследования реально построенного укрепрайона как во время войны немецкими инженерами, так и в наши дни.

В таблице приведены данные из документов РГВА. Хорошо видно, что плотность сооружений в Летичевском УРе наибольшая, при этом артиллерийских дотов во всех УРах было сравнительно немного. Причем артиллерийские сооружения «линии Сталина» оказались слабы технически, с плохой защитой амбразур.

Линия укрепрайонов на Украине не была сплошной. Так, между Летичевским и Новоград-Волынским укрепрайонами имелся просвет в 50 км и между Новоград-Волынским и Коростеньским укрепрайонами – 25–27 км. Однако главной задачей УРов был контроль основных дорожных магистралей, поэтому промежутки были следствием экономии и неизбежным злом. Как будет показано ниже, никакой роли эти промежутки не сыграли.

Отдельным вопросом является качество построенных на рубеже 1920–1930-х гг. сооружений. В роли основного противника в период проектирования УРов рассматривалась Польша, которую трудно было подозревать в наличии могучей артиллерии. Наиболее прочные сооружения советских укрепрайонов имели, по классификации 1931 г., тип защиты М1 с толщиной напольных стен 150 см и покрытия 110 см. Они должны были выдерживать попадание 203-мм снарядов. Сооружения типа защиты М2[41]рассчитывались на попадание 152-мм снарядов и М3 – 122-мм и 76-мм снарядов. На дот типа М1 расходовалось 140 кубометров бетона, на М2 – 110 кубометров и на М3 – всего 60 кубометров. Максимальную степень защиты имели даже не большинство возводимых дотов. Так, из 455 сооружений, включая наблюдательные пункты, в Коростеньском укрепрайоне только 115 сооружений относились к типу защиты М1. Это изначально создавало предпосылки для поражения дотов тяжелой артиллерией немцев. К тому же к 1941 г. в вермахте появилась тактика расстрела дотов 88-мм зенитками на прямой наводке. Даже без поражения амбразуры множество попаданий приводили к разрушению сооружения. Срабатывал принцип «капля долбит камень не силой, но частотой падения».

Помимо рассчитанных на попадание снарядов артиллерии противника дотов, в укрепрайонах «линии Сталина» возводились противоосколочные сооружения с толщиной стен 18–30 см. Они должны были перекрывать огнем мертвые пространства между дотами, являясь, по сути, усилением инженерного оборудования позиций полевого заполнения. В КиУР они получили наименование «барбетов», в Летичевском УРе бойцы и командиры гарнизона называли их «маскетами» и рассматривали как ложные цели для артиллерии противника. Это было, разумеется, ошибкой. Аргументом в пользу «ложности» стали большие размеры амбразур. Однако немецкие специалисты считали «маскеты» боевыми сооружениями легкого типа. По некоторым данным, предполагалось с началом войны строить вокруг «маскета» деревянный сруб с заполнением промежутков между ним и бетонным сооружением землей[42]. Однако в 1941 г. в связи с нехваткой времени и рабочих рук это сделать не успели. «Маскеты» сыграют свою роль в борьбе за ЛеУР, о чем будет сказано ниже.

Особенностью Новоград-Волынского укрепрайона являлось наличие в нем сооружений особого типа, так называемых «мин». Это были одиночные сооружения, связанные подземными ходами. Одной из версий появления этого названия («мина») является методика их прокладки – подобно минным галереям. Впрочем, объяснение может быть и более простым – сходство потерн «мин» со штольнями шахт. Официально «мины» «линии Сталина» назывались в конце 1930-х «огневые группы». Под городом Гульск на направлении одного из ударов немцев в июле 1941 г. было построено две «мины» – северная и южная. Протяженность потерн одной из этих «мин» составляла 536 метров на три дота: один пулеметный фронтального огня и два пулеметных полукапонира.

Проблемным с точки зрения противостояния вермахту элементом оборудования дотов «линии Сталина» стали перископы. Они монтировались в трубах внутренним диаметром 15 см, выходивших на крышу сооружения. Трубы закрывались броневой крышкой. Однако для немецких штурмовых групп подрыв оголовников перископов не представлял трудностей. Далее через трубы внутрь сооружения заливалось горючее или забрасывались толовые шашки. Иногда через трубы опускались заряды весом до 150 кг, от подрыва которых сооружения «растрескивались по слоям трамбования».

Смещение границы на запад в 1939 г. не означало уничтожение «линии Сталина». Предписывалось сохранять боеспособность УРов, законсервировать сооружения, а оборудование сдать на склады. Личный состав уровских частей направлялся на новую границу. В реальности, к сожалению, полноценно обслуживать и охранять УРы на старой границе не смогли, часть оборудования была утрачена, часть передана в новые укрепрайоны. Сооружения, начатые строительством в 1938 г. и незавершенные, консервировались. Помимо этого, практиковался такой метод консервации сооружений, как закапывание. По воспоминаниям начальника штаба Новоград-Волынского укрепрайона П. Ф. Сябрюка, с началом войны эти сооружения на западном берегу реки Случь «пришлось откопать и полностью подготовить к обороне»[43].

Переключение внимания на новую границу, конечно же, крайне негативно сказалось на «линии Сталина». Устранением недостатков и развитием системы укреплений не занимались. В январе