Чужой земли мы не хотим ни пяди! Мог ли Сталин предотвратить Вторую мировую войну? - Леонид Маратович Павлов

а) в случае если СССР подпишет пакт с Францией и Англией;

б) если СССР не подпишет пакта с нами?

Если мнение советской военной миссии таково, что Италия, возможно, вступит в войну, то каково ее мнение относительно возможных действий Италии, оперирующей из Албании?

2. Из трех разных вариантов действий, намеченных советской миссией, какой наиболее вероятный будет принят Германией? Каково мнение советской миссии по этому вопросу?

3. Может ли советская военная миссия дать более точные подробности относительно районов румынской территории, в которые они считают необходимым получить право доступа и в которых они желают действовать?

4. Что предполагает Советский Союз во втором варианте, если Болгария вступит в союз с Венгрией против Румынии? Какую помощь он может оказать в этом случае Турции?

5. Каков тоннаж регулярного транспорта, который может быть послан по железным дорогам в Польшу:

а) из Мурманска, б) от Черного моря?

По каким железным дорогам может быть он направлен, чтобы как можно меньше мешать снабжению русской армии?

6. Какими советскими портами Черного моря мы можем воспользоваться для подвоза средств снабжения русско-польско-румынского фронта?

7. а) Если вопрос о пропуске советских войск в Польшу будет решен в соответствии с желаниями, выраженными советской миссией, согласен ли СССР участвовать в снабжении Польши продовольствием, фуражом, горючим, вооружением, сырьем и другими промышленными материалами?

б) Тот же самый вопрос в отношении Румынии.

8. Какое количество очищенных нефтепродуктов может дать Советский Союз в случае войны? Будет ли в распоряжении достаточное количество нефтеналивных судов для морских перевозок?

ЗАЯВЛЕНИЕ, КОТОРОЕ МЫ ДЕЛАЕМ ПОСЛЕ ЭТИХ ВОПРОСОВ

Мы приготовили ряд вопросов в отношении политики советской авиации, но, так как планы советской авиации будут развернуты в недалеком будущем и так как они могут содержать ответ на некоторые из этих вопросов, мы предполагаем отложить все вопросы авиационного характера до ознакомления с советскими авиационными планами.

МОРСКОЙ ВОПРОС. Каковы типаж и число франко-британских морских сил, которые должны действовать в Балтике?746

16 августа Астахов сообщал в НКИД свои выводы, сделанные после беседы с итальянским поверенным в делах, принимавшим участие в переговорах в Зальцбурге между Риббентропом и Чиано.

1. Вопрос Данцига обсуждался не изолированно, а как часть общего передела мира. Чиано подчеркнул, что сейчас дело идет не только о Данциге, но о Польше в целом, причем ее перспективы крайне мрачны, независимо от того, какая сторона одержит победу.

2. Чиано признал, что роль Италии можно считать сдерживающей в том смысле, что она не потеряла надежды на мирное решение вопроса и пыталась в этом направлении влиять на Германию, для которой Данциг стал уже вопросом престижа, что итальянцам не нравится.

3. Во всяком случае, положение столь напряжено, что возможность мировой войны отнюдь не исключена. Все это должно решиться в течение максимум трех недель. (Итальянский дипломат в очередной раз подтвердил, что Германия в 1939 году воевать с Советским Союзом не намерена: на дворе 16 августа, а через три недели будет 7-е сентября. Значит, если на разгром Польши отвести две-три недели, как предполагал Гитлер, самый ранний срок, когда Германия сможет напасть на Советский Союз – 1 октября, а там уже и зима не за горами. Фактически же Варшава сдалась только 27 сентября, а для общего разгрома Польши, даже с помощью Красной Армии, Германии понадобилось больше месяца. – Л.П.).

4. Об отношениях с Советским Союзом специально не говорили, затрагивали лишь косвенно. Чиано или притворяется, или действительно не знает о последних предложениях, сделанных Советским правительством германскому правительству, из чего можно заключить, что Гитлер сделал жест в отношении Советского Союза не в результате договоренности с Италией, но под влиянием недовольства переговорами в Зальцбурге, рассчитывая получить компенсацию путем улучшения отношений с СССР. (Вряд ли Астахов не знал о так называемом «плане Шуленбурга», который был изложен поверенному Гельфанду именно итальянским министром иностранных дел. Причем произошло это еще 26 июня, а Риббентроп беседовал с Чиано в Зальцбурге 11 августа. То есть, попытка улучшить отношения с Советским Союзом никак не могла быть следствием разногласий, которые выявились на этой встрече. – Л.П.).

5. Привлечение Японии к итало-германскому союзу не стоит в порядке дня, но готовится как ответ на случай заключения Советским правительством соглашения с Англией и Францией.

По сведениям журналистов, особое внимание уделялось вопросу привлечения к «оси» Венгрии, причем итальянцы будто бы не поддержали попытку немцев навязать правительству Венгрии договор, устанавливающий экономический и военный союз с Германией. За это Италия дала бы обещание поддержать венгерские притязания на Трансильванию и выделить Венгрии часть колоний после их возвращения. Журналисты подтверждают, что Чиано пытался предостерегать Риббентропа от быстрого развязывания конфликта, и уехал в Рим крайне недовольный. Никто не считает, что «сдержанная» позиция Муссолини окажет решающее влияние на Гитлера, который решил в польском вопросе идти до конца747.

16 августа на имя Даладье была направлена записка с замечаниями о ходе военных переговоров в Москве. Наджиар сообщил 15 августа, что советские предложения для осуществления обязательств политического договора, по мнению Думенка, соответствуют интересам безопасности Франции и безопасности самой Польши. Отнюдь не стараясь использовать переговоры для того, чтобы получить солидную поддержку на Западе в обмен на ограниченную поддержку с его стороны на Востоке, Кремль предлагает конкретную помощь на Востоке, не предъявляя дополнительных требований на Западе. Однако Москва выдвигает условие, что Польша своей отрицательной позицией не сделает невозможным создание на Востоке фронта сопротивления с участием советских вооруженных сил. В случае неудачи в этом вопросе русские не претендуют на то, чтобы им оказывали поддержку на Западе в тот период, пока Польша своим отказом будет держать их вдали от операций на Востоке. Действительно, заявляют они, в этом случае военные переговоры, а, следовательно, и политический договор, одной из основных целей которого является оказание Советским Союзом помощи Польше, были бы беспредметными. Едва ли можно что-то противопоставить этому утверждению, подводящему к самой сущности вопроса. Даже если Советское правительство согласится с тем, что на Востоке бы предусматривалась только ограниченная помощь и простые меры, вытекающие из позиции выжидания, на чем должна настаивать перед ними союзная миссия, то все же, польский вопрос не мог бы быть обойден, не говоря уже о румынском вопросе. Наконец, возникли бы сложные проблемы транзита, снабжения и коммуникаций, и они оказались бы неразрешенными без участия или молчаливого согласия польского правительства. Ссылаться же на сложность положения для того, чтобы замаскировать настоятельную необходимость добиться в Москве результатов без того, чтобы Польша, которой Франция предоставила гарантию безопасности, согласилась уточнить условия советской поддержки, без которой гарантия Франции может оказаться неэффективной,