Война моторов. Крылья советов - Андрей Михайлович Мелехов

последующие дни удары советской авиации наносились ещё меньшими силами – группами по 10–20 самолётов. Лишь 26 июня к действиям против целей на территории Румынии подключилась ДБА: в этот день 17 бомбардировщиков ДБ-3 21-го дбап 4-го авиакорпуса совершили первые боевые вылеты на Констанцу, Плоешти и Бухарест (домой не вернулись семь машин). В тот же день вечером нарком ВМФ адмирал Н. Г. Кузнецов приказал приостановить рейды морской авиации Черноморского флота: её бомбардировочным полкам надо было прийти в себя после налётов, совершённых в период с 23 по 26 июня. Уровень потерь советских бомбардировщиков в ходе первых дней войны составил 11 %: 31 машина на 285 б. в. («Сталинские соколы против Люфтваффе», с. 252–253). Отметим, что, учитывая чрезвычайную важность операций против румынской нефти, указанный показатель был высоким, но далеко не «запредельным». Скажем, американцы при атаках на особенно важные цели (включая налёты на тот же Плоешти в 1943–1944 годах) были готовы в течение достаточно долгого времени «глотать» потери на уровне 20–50 %. Интересно, что 4 июля Герман Геринг отправил командованию III/JG.52, защищавшей румынские нефтепромыслы и порты, телеграмму следующего содержания: «Ваша часть за прошедший период «отличилась» отсутствием на счету сбитых самолётов противника. Как долго русские будут у вас свободно летать?!» (там же, с. 253). В целом же, показатель боевой живучести советских бомбардировщиков, бомбивших Румынию в 1941 году, составил вполне «разумные» 25–27 боевых вылетов на машину: на 2651 боевой вылет пришлись порядка ста сбитых немцами самолётов (там же, с. 287–288). Для сравнения: во втором полугодии 1941 г. тот же показатель британского Бомбардировочного командования, чьи самолёты работали почти исключительно ночью, составил примерно 20 б. в. на машину («Bomber Command», приложение «А»). Иначе говоря, при несравненно более высокой экономической «отдаче» рейдов советских бомбардировщиков против Румынии, они несли меньшие потери, чем англичане.

1 июля налёты авиации ЧФ возобновились, но проводились уже «без фанатизма»: командование флота было явно не настроено решать стратегическую задачу государственной важности исключительно собственными, относительно скромными силами. Так, по информации Марка Солонина, с 3 по 22 июля бомбардировщики Черноморского флота выполнили лишь 73 боевых вылета против объектов Плоешти («Разгром. 1941», с. 376). Напомню, что только в течение 23 июня морские лётчики осуществили 88 вылетов против целей на территории Румынии. 2 июля 4-й авиакорпус дальнебомбардировочной авиации наконец-то получил приказ Ставки атаковать цели в Румынии «всем составом». При этом из-за наступившей к тому времени плохой погоды 22-я авиадивизия, в состав которой входили три полка на ДБ-3 и ДБ-3Ф, смогла осуществить лишь 65 боевых вылетов – примерно в три раза меньше своих штатных возможностей («Сталинские соколы против Люфтваффе», с. 255). Словно спохватившись, 9 июля Генштаб разразился явно запоздавшей «нефтяной» директивой № 000257: командующему ВВС РККА П. Ф. Жигареву и командующему ВВС Военно-морского флота С. Ф. Жаворонкову было приказано организовать совместные регулярные удары по румынским нефтепромыслам, а заодно и по нефтяным вышкам в Западной Украине (там же, с. 256). Но момент для организации действительно массированных налётов был потерян. В связи с резким ухудшением обстановки на южном направлении 4-му авиакорпусу пришлось заниматься тем же, что и их коллегам на Западном и Северо-Западном фронтах – штурмовать механизированные колонны немцев.

Даже при тех сравнительно скромных силах, которыми наносились первые стратегические удары по нефтяной промышленности и портам Румынии, в ходе них были достигнуты вполне впечатляющие результаты. Не замеченный в особых симпатиях к «сталинским соколам» Д. Хазанов, говоря о налётах 23 июня, вынужден признать: «В целом 23 июня принёс заметный успех ВВС ЧФ при незначительных потерях… Фотоснимки подтвердили высокие результаты первых налётов» (там же, с. 238). Иными словами, даже не с самых «прицельных» высот в 3500–5000 м экипажи советских флотских бомбардировщиков сумели отбомбиться с достаточно высокой степенью точности и причинить значительный ущерб назначенным им целям. При этом румыно-немецкая ПВО была застигнута врасплох и не смогла воспрепятствовать атакам даже 88 советских самолётов. Возникает резонный вопрос: что случилось бы, если бы 23 июня Румынию бомбили не 88, а, скажем, 588 самолётов? А если бы их при этом сопровождали несколько сот истребителей? Наконец, что, если бы эта армада вернулась ночью, ориентируясь на многочисленные пожары, да сделала это не раз и не два?..

Несмотря на ещё менее значительные силы, задействованные в ходе последующих налётов, чрезвычайно болезненные удары по нефтяным промыслам и нефтеперерабатывающим заводам Плоешти советская бомбардировочная авиация наносила и на более поздних этапах. Например, 13 июля в результате рейда самолётов уже знакомых нам 40-го бап и 2-го мтап 63-й авиабригады ВВС Черноморского флота противник лишился 220 тыс. т нефтепродуктов (там же, с. 261). Напомню, что указанное количество соответствовало 13 % предвоенных топливных запасов Третьего рейха (1645 тыс. т) и практически равнялось всей советской нефти, поставленной Германии в 1941 году (256 тыс. т). И это после удара каких-то двух десятков бомбардировщиков… На длительное время вышли из строя нефтеперерабатывающие заводы «Орион» и «Астра-Романия», а гигантский пожар на нефтеперегонном заводе «Униреа» продолжался трое суток (там же). Объёмы нефтепереработки сократились на 12–15 % (там же, с. 283). Отметим и то, что, сбивая советские бомбардировщики, немецкие и румынские истребители и сами несли тяжёлые потери от огня бортстрелков. Скажем, по информации Д. Хазанова, до конца июля потери немцев и румын в ходе воздушных боёв над Румынией составили 18–20 машин при том, что ВВС РККА и ВМФ лишились 55–60 бомбардировщиков (там же, с. 264).

В главах, посвящённых пикировщикам Второй Мировой войны, уже шла речь о поистине замечательных успехах, достигнутых экипажами «звеньев» инженера В. С. Вахмистрова – истребителей-бомбардировщиков И-16, доставляемых к целям «авиаматками» (тяжёлыми бомбовозами ТБ-3). Напомню читателю, что, помимо прочего, в середине августа пилоты «ишаков» умудрились как минимум на два месяца вывести из строя важнейший чернаводинский мост через Дунай (там же, с. 277). Сегодня можно лишь гадать, какой ущерб мог быть нанесён объектам нефтяной инфраструктуры Румынии, если бы подобные – без всяких кавычек точечные – удары наносились чаще и гораздо бóльшими силами. О том, что ущерб, нанесённый румынской нефтедобыче и нефтепереработке летом 1941 года, был по достоинству оценён германским руководством, свидетельствует большое внимание, которое Гитлер и его генералы продолжали уделять потенциальной угрозе советской авиации даже на гораздо более поздних этапах конфликта. Так, когда 5 апреля 1942 года ОКХ представили Гитлеру план операции «Блау», там было сказано, что перед тем, как начинать летнее наступление на южном крыле советско-германского фронта, сначала потребуется «очистить Керченский полуостров в Крыму и захватить Севастополь» («Hitler’s Questfor Oil: the impact of Economic Considerations on Military Strategy, 1941—42», с. 123). Как справедливо заметил по данному поводу Хэйворд, «упор, сделанный на времязатратные предварительные