Дневник артиллерийского офицера - Борис Геннадьевич Цеханович

в плен, чтобы потом поменять на боеприпасы, на своих таких же бандюков или же на продовольствие и медикаменты. Только надо красочно довести до ваших дебилов, что в плену бьют и очень больно бьют. Никто не гарантирует, что боевики отдадут с целыми яйцами и не искалеченными. Это если отдадут, а если потребуют у их родителей выкуп и что…?

Слушая командира полка, вспомнил запись радиоперехвата из Дуба-Юрта, которую прочитал на КНП 19й дивизии ВВ: – «…одного убили, двое сумели убежать…»

– …У кого вопросы? – Командир полка устало опустился на стул.

Я поднял руку: – Товарищ полковник, из неофициальных источников мне стало известно, что к нам с проверкой артиллерии полка может приехать представитель вышестоящего штаба полковник Бурковский. Так как вы с ним не сталкивались, то хочу вас поставить в известность, что даже если мы его хорошо примем, помоем в бане, будем поить водкой каждый вечер и весь день, во всём его ублажать: то результат всё равно будет один – самая плохая артиллерия и самый плохой полк. Этот полковник по складу характера такой, что видит во всём только отрицательное. Поэтому официально заявляю – работать с ним не буду и предлагаю, чтобы не портить себе нервы – просто в полк его не пускать. Тем более что он прикомандирован к другой группировке.

Швабу тяжело вздохнул и устало поглядел на меня: – Борис Геннадьевич, приедет он в полк тогда и будем разбираться – работать с ним или нет.

* * *

Ночью в четыре часа заступил на дежурство, а после завтрака меня сменил Гутник и я ушёл спать. Спал недолго и уже в 11 часов был на ЦБУ, где Гутник доложил мне неприятное известие – на огневые позиции дивизионов прибыл полковник Бурковский, отстранил от стрельбы оба дивизиона и требует, чтобы я прибыл на огневую позицию.

– Саня, по какой причине он отстранил дивизионы от стрельбы?

– Ни Тругуб, ни Язев ничего не доложили. Не знаю, Борис Геннадьевич…

– Ну и чёрт с ним. Целей сейчас всё равно нет и пошёл он на х…, только нервы с ним трепать. Не хочу ехать в дивизионы, а то могу с этим полковником сорваться и не дай бог ещё подраться. Так что, Гутник, если меня командир будет искать – я в третьей миномётной батарее. Давно собирался наведаться туда и посмотреть, как они устранили недостатки.

Увиденное повергло меня в шок и уныние, хотя, честно говоря, в душе и ожидал что-то подобное. Не тянет Кунашев… Был командиром батареи достаточно сильный офицер такой как Марат Беляев и Кунашев жил спокойно за его спиной. Уехал Марат и всё рухнуло…

На огневой позиции миномётной батарее одиноко торчали двое солдат с лопатами, но не копали, а опёршись руками на черенки с задумчивым видом обсуждали как они дембельнутся и как будут тратить заработанные деньги. Меня они не видели, поэтому я смог оценить «высокий» полёт мысли бойцов и ещё больше опечалиться над будущим страны. Какая учёба в институте? Какие планы на престижную работу? Какой рост? Вся их буйная фантазия сводилась лишь к шмоткам, бабам и выпивке.

Не выдержав мечтаний великовозрастных олигофренов, я пнул обоих под жопу, при этом обложил, наверно, двенадцатиэтажным матом и прогнал их прочь со своих глаз. Больше на огневых позициях никого не было. В районе палаток мелькали бойцы, занятые приготовлением пищи на небольших костерках, несколько человек стирались. Пару человек, засунув руки по локоть в карманы, слонялись около машин: причём явно маялись от безделья. Я неторопливо прошёлся по огневой позиции и ещё больше заскучал. Миномёты так и не были обслужены и стволы были ещё более ржавые, чем в предыдущее моё посещение. Окопы для миномёты – не окопы, а ямки вырытые ложкой пятилетним ребёнком. Проверил ориентировку буссоли: и здесь ошибка на 0-11. Заполошно выскочил из палатки замполит батареи и с грехом пополам через десять минут построил батарею.

Пока я наблюдал бестолковое метание личного состава батареи, злость улеглась. Чего солдат и командиров миномётов ругать? Ругать надо офицеров. Хотя, что ругать СОБа и замполита – Жесткова и Авдеева. Молодые офицеры, их самих то надо учить, а если ругать, то надо начинать с Кунашева и командира батальона.

Вывел из строя командиров миномётов, встал между сержантами и солдатами, поглядел на них, тяжело вздохнул и сказал.

– Вот сейчас боевики на батальон нападут – вы же открыть огонь не сумеете. Как вы жить будете потом, если из-за вас кто-то погибнет? Ровно месяц назад, со мной в бой мой разведчик пошёл и погиб. Так я до сих пор чувство вины испытываю перед ним, перед его родителями зато то что он пошёл со мной и погиб, а больше всего, что не сумел его тело вытащить к своим. А у вас миномёты не боеготовны и вы спокойны. Удивляюсь…

Из палатки выскочил связист и заполошено закричал.

– Товарищ лейтенант, цель 115, дымовым огонь…

Я кивнул головой, строй рассыпался по своим расчётам, деловито готовясь к открытию огня. Когда батарея строилась, Авдеев мне доложил, что СОБ ушёл на передний край, чтобы оттуда пристрелять наиболее опасные направления и места возможных позиций боевиков.

– Дымовой, заряд четвёртый, – прокричал солдат, подбежал к основному миномёту и опустил в ствол мину. Послышался характерный шипящий звук и ничего… Мина из-за ржавчины не дошла до стреляющего механизма. Поднялась лёгкая суматоха вокруг миномёта, но и после неё выстрела не последовало.

– Четвёртое, дымовой Огонь! – Не растерялся Авдеев и миномёт на этот раз благополучно разродился миной, чёрным мячиком умчавшимся в небо.

…В штабе батальона я нашёл командира батальона и капитана Кунашева, которые под лёгкую закуску безмятежно потягивали водочку. Поздоровался с комбатом за руку, Кунашеву лишь кивнул головой, сел за накрытый стол и многозначительно замолчал. Командир батальона был из новеньких и мне ещё не приходилось вплотную с ним общаться, поэтому офицер засуетился поставил чистый стакан и щедро налил туда водки…

– Товарищ подполковник, вы у меня в батальоне впервые… Нет, не так я выразился… То есть я не то сказал. – Командир батальона выразительно покрутил правой рукой в воздухе, как бы помогая себе выразить свою мысль поточнее, – Мы впервые сидим вместе за столом в третьем батальоне и я очень много наслышан о вас положительного, поэтому хочется выпить за будущее взаимопонимание.

– Спасибо комбат. За взаимопонимание выпьем, но чуть попозже. – Отодвинул стакан с водкой на середину стола и проследил, как майор и капитан послушно поставили свою водку, после чего задал вопрос, – Ответьте, товарищ майор, что