Происхождение Второй мировой войны - Игорь Тимофеевич Тышецкий

рычаги влияния на Гитлера. Собственно говоря, немцы открыто никогда не возражали против желания Муссолини доминировать в этом регионе, постоянно подтверждая, что «средиземноморская политика будет направляться Италией» 108. Правда, поступали они при этом так, как считали нужным, не особенно оглядываясь на итальянцев. Немцы могли себе это позволить — в экономическом и финансовом плане они были гораздо сильнее. Муссолини надеялся, что в Берлине с ним будут больше считаться после заключения союза с Германией 109.

Был и еще один, крайне важный для Италии момент. Дуче очень болезненно относился к проживанию большого количества немцев (по разным оценкам, от 200 до 270 тысяч человек) в бывшем австрийском Южном Тироле. С тех пор как в 1938 году между Германией и Италией установилась общая граница, немцы много раз обещали, что никогда не будут требовать возвращения Южного Тироля. Но Муссолини не покидали мрачные сомнения. Он видел, что обещания Гитлера другим странам ничего не значат, и постоянно опасался, что очередь может дойти и до воссоединения южных тирольцев с Фатерляндом. Идея Вильсона и большевиков о праве наций на самоопределение оказалась просто бесценной находкой для планов Гитлера. Его стратегия везде была одинаковой — volksdeutsche, в какой бы стране Европы они ни проживали, всюду создавали местные отделения НСДАП и начинали требовать автономии, а если была хоть малейшая возможность — то и присоединения к Германии. «Латышей беспокоит, — жаловались, например, латвийские дипломаты, — что немцы, добившись максимума уступок от чехов и поставив немецкое меньшинство на положение чуть ли не экстерриториальности, воспользуются этим как прецедентом и станут добиваться аналогичных прав для немцев в других странах. Эти домогательства могут быть направлены по адресу Венгрии, Румынии, Югославии, Польши, но наиболее опасны для Латвии, где немцам до сих пор никаких специальных прав не предоставлено» 110.

Даже в крошечном Лихтенштейне была предпринята попытка нацистского путча с последующим присоединением к Третьему рейху. В соседнем австро-германском Тироле стоял батальон штурмовиков СА, готовых вторгнуться в княжество по призыву радикального крыла местной нацистской организации. Путч намечался на конец марта 1939 года, но в последний момент был отменен из Берлина 111. После захвата Чехии Третьему рейху не нужны были дополнительные международные осложнения при сомни-

тельных приобретениях. В странах, где в силу географической отдаленности или отсутствия компактности проживания речь о «воссоединении» не шла, местные volksdeutsche играли роль пятых колонн. Во многих местах с этим мирились. Румынское правительство, например, понимая опасность организаций «своих» немцев, старалось, тем не менее, не препятствовать их деятельности, чтобы не навлечь на себя гнев Берлина. В каких-то случаях власти Третьего рейха пытались сами одергивать не в меру ретивых лидеров зарубежных нацистов 112.

Что касалось Италии, то фюрер при каждом удобном случае подтверждал нерушимость границы по Бреннерскому перевалу, но сомнения у дуче не исчезали. Да и как могло быть иначе, если в Южном Тироле действовала местная организация нацистов, агитировавшая за присоединение к Рейху? Они постоянно распускали слухи о ведущихся переговорах по воссоединению. После Мюнхена поговаривали даже о намерении дуче преподнести Южный Тироль фюреру на юбилей (20 апреля ему исполнялось 50 лет) 113. По самому Южному Тиролю гуляли листовки, рассказывавшие о притеснениях местных немцев итальянскими властями 114. В середине апреля генеральный консул Германии в Больцано на встрече с местными нацистами попросил их не демонстрировать публично германскую символику, а «терпеливо дождаться того момента, который обязательно настанет, когда фюрер включит эти земли в состав Рейха» 115. Это переполнило чашу терпения Муссолини, и он потребовал скорейшего переселения южнотирольских volksdeutsche в Германию. Разговоры о необходимости такого шага уже шли в течение какого-то времени, но дальше немецких обещаний дело не двигалось. Теперь Муссолини поставил переселение одним из условий подписания союзного договора. Немцы вынуждены были согласиться и разработать для этого специальную программу, отвечать за выполнение которой должен был Гиммлер  116.

В конце мая, несмотря на груз сохранявшихся двусторонних проблем, сильные сомнения и личное внутреннее недоверие к Германии со стороны Муссолини и Чиано, итальянцы подписали с немцами Стальной пакт 117. Германия и Италия формально становились союзниками. Пакт состоял из семи статей и секретного дополнительного протокола. Уже в преамбуле к основному тексту объявлялось о незыблемости «на все времена» границы между двумя странами. Определяющей была 3-я статья пакта, в которой говорилось, что в случае вооруженного конфликта кого-либо из участников с третьей стороной, другая договаривающаяся держава окажет военную помощь союзнику. При этом не уточнялось, кто будет зачинщиком конфликта. То есть помощь оказывалась даже в случае агрессии, которую могли предпринять Германия или Италия против третьей страны. Участники пакта пристегивались, таким образом, к будущим военным авантюрам друг друга. Для Италии это было гораздо опаснее, поскольку через новый союз она могла быть вовлечена в общеевропейскую войну помимо своей воли. Правда, на предшествовавших заключению союза переговорах Чиано специально оговаривал, что Италия желает сохранить мирные отношения с Англией и вообще не хотела бы воевать в течение как минимум трех лет 118. Риббентроп обещал учесть итальянские пожелания, но в тексте пакта эти моменты никак отражены не были. Шансов избежать участия в европейской войне у Италии практически не оставалось. Разве что воспользоваться лазейкой о необходимости взаимных консультаций перед началом военных действий и повторить опыт 1914 года, когда на начальном этапе войны Италия объявила о своем нейтралитете, сославшись на то, что с ней не проконсультировались. Что касается секретного протокола, то он обязывал Германию и Италию создать специальные комиссии по военным вопросам и координировать военные экономики двух стран, а также вести совместную пропаганду, направленную против вероятных противников.

Интересно, что в то самое время, когда Муссолини пытался оговорить с Германией сохранение мира и дружбы с Англией в случае германо-английской войны, на Британских островах появился план упреждающей войны с Италией. Он предусматривал немедленное нанесение удара по итальянскому флоту в случае начала боевых действий с Германией. Инициировали и разрабатывали его в английском Адмиралтействе. Адмиралы предполагали таким шагом сразу же лишить Германию союзницы и заставить перебросить часть своих сил на южное направление. Но Первый морской лорд Роджер Бэкхауз, главный сторонник превентивного удара по итальянскому флоту, вскоре умер, а сменивший его в июле 1939 года адмирал Дадли Паунд выступил против такого плана 119. Он считал, что Англия не может сконцентрировать достаточное для разгрома итальянского флота количество кораблей в Средиземном море, поскольку оставит тогда беззащитными перед угрозой японского нападения свои тихоокеанские владения. Британский флот уже не