Русская Арктика: лед, кровь и пламя - Светлана Геннадьевна Самченко

«котлы ледокола старые, постройки 1899 г., в настоящем году котлам произведен некоторый ремонт, и они допущены к дальнейшей службе лишь по обстоятельствам военного времени».

Круг задач ему определили «по специализации». Проще говоря, ледокол должен работать ледоколом: осуществлять зимние рейсы на балтийских коммуникациях, как во главе транспортного каравана, так и самостоятельно – при необходимости срочной доставки небольших партий военного груза, а также поддерживать свободными ото льда фарватеры на линии Петроград – Гельсингфорс – Ревель. В качестве дополнительных задач предполагались «пастьба тральщиков» и участие в водоотливных, буксировочных и иных спасательных работах, в том числе и непосредственно на театре боевых действий.

Осенью первого военного года в туманной и дождливой ночи напоролся на мель возле острова Оденсхольм немецкий разведчик – легкий крейсер «Магдебург». До утра дергался на камнях всем изувеченным корпусом, пока не надорвал машины, но сняться так и не смог. А потом его, как и следовало ожидать, нашли наши крейсера. Даже пострелять немного пришлось: правильные немцы легко не капитулируют. Исчерпав возможности сопротивляться русским кораблям и глупым природным обстоятельствам, «Магдебург» попытался кончить счеты с этой жизнью путем самоподрыва на остатках боезапаса. Но поговорка «Глубже дна не утонешь» и тут оказалась справедливой… При досмотре уцелевший экипаж был взят в плен, а в числе документов, которые не успели уничтожить немецкие офицеры, найдены были шифровальные книги с радиокодами, используемыми всем Гохзеефлотте. Такие находки бесценны в условиях войны: теперь хоть тридцать раз поменяй сам код, если неприятелю известна математика шифровки – все радиопереговоры будут услышаны и поняты. А Россия еще и со всей Антантой этими шифровальными книгами поделилась…

Командир «Магдебурга» фрегаттен-капитан Густав Генрих Хабенихт, контуженный в ходе недолгой перестрелки, скончался в плену. Его команда большей частью пребывала в береговом тюремном госпитале для военнопленных. А что теперь делать с самим крейсером? Может, хотя бы снять и изучить?..

Для этой работы начальник Кронштадтского жандармского управления полковник Котляр предлагал: «…снятие его [“Магдебурга”] предполагается осуществить в ближайшие дни при помощи ледокола „Ермак”». Но командующий Балтийским флотом адмирал Н. О. фон Эссен запретил «Ермаку» появляться у места аварии крейсера на Оденсхольме, поскольку в этом квадрате моря разведка обнаружила регулярные проникновения подводных лодок. Еще не хватало, чтобы лучший на Балтике ледокол торпеду от них получил! Когда же субмарины были изгнаны, шторм доконал «Магдебург», и спасать было там уже нечего. Зато «Ермаку» пришлось участвовать в крупномасштабных спасательных работах по совершенно другому поводу…

Когда в начале 1915 года германский маршал Гинденбург пошел в наступление, перед Балтийским флотом была поставлена задача нарушить снабжение его армии через порт Данциг. Русские крейсера занялись минными постановками на германских коммуникациях. 1 февраля ранним мглистым утром отряд крейсеров во главе с флагманом Балтийского флота «Рюриком» – младшим шел на очередную минную постановку. И «Рюрик» заметил сквозь пургу огни маяка Хальмудден на северном мысе Готланда. По колонне был дан приказ принять курс 190°. Сосед «Рюрика» по строю крейсер «Адмирал Макаров», шедший впереди форзейлем, заявил, что тоже видит слабый свет маячного фонаря. И предположил, что на самом деле эскадра находится к берегу значительно ближе, чем рассчитывалось по первоначальной прокладке курса. Штурман «Рюрика» старший лейтенант Б. Страхов был вполне согласен с предположением головного в строю. И адмирал Бахирев, руководивший походом, распорядился довернуть еще на 30° влево.

Отряд начал уже поворачивать, когда в 4 ч. 7 мин. «Рюрик», по-прежнему следующий в кильватер «Адмиралу Макарову», что-то зацепил на дне. В нижних отсеках команда услышала скрип металла по камню, впрочем настолько легкий, что поначалу его приняли за шорох льдины у борта. «Рюрик» дал сигнал отряду разворачиваться синхронно, сломав строй, и уменьшить ход с 16 до 12 узлов. Маневр должен был завершиться минуты за три.

В это время резкий порыв ветра отогнал черную снеговую тучу. И прямо по оптике флагмана ударил внезапно открывшийся мощный луч маячного фонаря. Прав был «Макаров»! Остров оказался на добрый десяток миль ближе, чем рассчитывалось. Крейсера сбрасывали ход. Но скорость была еще не менее 15 узлов, когда под днищем «Рюрика» – между прочим, самого крупного в отряде – раздался жуткий скрежет. Могучая сила инерции бросила огромный корпус в сторону, послышался оглушительный, рокочущий удар в борт – и сотряс все шпангоуты…

Рванувшись машинами, крейсер буквально содрал себя с мели, оставляя на коварном камне клочья обшивки. Необозначенная на карте каменная гряда осталась позади. Но десять минут спустя третье котельное отделение «Рюрика» было уже полностью затоплено. В первом и втором котельных отделениях тоже появилась вода. Но здесь хотя бы удалось стравить пар из котлов! А третья кочегарка оказалась затоплена по горячему, с неспущенным давлением. Естественно, несколько котлов просто разнесло на контрасте температуры. К тому же вода в отсеках быстро нагрелась почти до кипения, и многие отделения выше затопленных через эвакуационные люки наполнились паром. Старший офицер «Рюрика» через 15 минут после аварии доложил адмиралу, что в междудонном пространстве вода стоит на протяжении… от 8-го до 222-го шпангоута! Затоплено два десятка угольных ям как нижнего, так и верхнего яруса. Общее количество воды в отсеках достигает 3000 тонн.

Связавшись с командующим флотом, адмирал Бахирев попросил выслать на помощь водоотливные буксиры и ледоколы. Примерно через полчаса после аварии трюмной партии «Рюрика» удалось ввести в действие несколько неповрежденных котлов в единственном оставшемся полностью сухим отделении. Крейсер стал понемногу «приходить в себя» и сразу же… снова приступил к исполнению флагманских обязанностей. Для начала определен был ордер строя: головным «Рюрик», за ним в кильватер «Адмирал Макаров», «Олег» и «Богатырь». К половине седьмого отряд смог двинуться и шестиузловым ходом потащился в сторону от готландских мелей.

Через льды и туманы к вечеру 2 февраля крейсерский отряд добрался до Ревельского рейда. Сразу же по прибытии «Рюрику» учинили осмотр с водолазами. Это только кажется просто – в безопасной акватории родной гавани спуститься под воду и изучить корпус корабля снизу. Но, думается, стоит вспомнить и о том, что температура воды в зимние дни не превышает четырех «подледных» градусов по Цельсию, а теплоизоляционные свойства жесткого скафандра оставляют желать много лучшего. Ревельские и кронштадтские водолазы работали в общей сложности сутки. В этом уже есть что-то от настоящего подвига…

То, что эти водолазы доложили, повергло адмирала Бахирева в шок. Длинная сквозная царапина с расходящимися, зияющими краями рваного металла простиралась почти на две трети длины корпуса огромного крейсера. Немедленное докование